претензии, как это делают англичане в Китае. Кроме того, ядра и бомбы полетят в город, а это может навлечь большие неприятности на губернатора и чиновников.
– Скажите, а что в письме, которое вы передаете в государственный совет?
Посьет ответил, что на такие вопросы может ответить только адмирал лично губернатору Хакодате.
Барон Николай Шиллинг, воспользовавшись моментом, остался в лаборатории Можайского наедине с переводчиком Кичибе. Он с любезным поклоном сказал, что благодарит Кичибе, и передал ему в подарок часы с драгоценными камнями и голландскую эмалевую миниатюру.
Кичибе, кивая головой, быстро сунул подарки в широкие раструбы своих рукавов.
– О да-да… Благодарю вас, – на чистом английском языке сказал он.
– Я полагаю, вам приятно, Кичибе, что страна оживает, открываются порты, будет приходить много иностранных кораблей. Положение переводчика в обществе изменится. Вы станете богатыми и уважаемыми людьми. Придется открывать новые школы переводчиков. А там начнутся поездки за границу. С вашими блестящими способностями вы далеко пойдете.
У Кичибе голова задрожала от волнения: «Но я не так глуп, чтобы его не понять». Кичибе также отлично понимал, что все эти соблазны походят на чистую правду.
– Вы – патриот, лейтенант. Но и я патриот… И я желаю вам… успехов… чтобы могли учить нашу страну и чтобы вы научили нас плавать с флотом в другие страны, и как патриот я желаю вам успеха.
– Кичибе, а не могли бы вы достать копию американского договора?
– Это, наверно, невозможно… Конечно, невозможно. Это, наверно, очень трудно…
– Город Хакодате открывается для торговли с иностранцами. Копия договора, как мне кажется, должна обязательно быть тут.
– Нет, ее здесь не хранят. Мне кажется, что вам легче всего будет достать все, что вам необходимо, в городе Симода.
– В городе Симода? – изумился Шиллинг.
– Да, мне кажется, там у вас найдутся знакомые с копией…
А еще через день снова гремел оркестр и по улицам маршировали матросы. Дома опять затянуты полосатыми материями, а колонны японских солдат с саблями и в лакированных шляпах открывали и замыкали шествие.
Обрюзгший и надменный старик губернатор принял Посьета в той же полутемной зале Управления Западных Приемов. Присутствовало множество чиновников в пышных и разнообразных одеждах.
Посьет передал письмо адмирала в пакете с гербами, уложенное в полированный ящик.
– Письмо будет немедленно отправлено в Эдо, – сказал князь Орибэ но ками.
Но сам он знал, что не смеет без разрешения правительства отправить письмо. Это было бы несогласно со всеми правилами. Князь Орибэ сторонник старых порядков. Поэтому его, как консерватора, и назначили в Хакодате начальником Управления Западных Приемов и поручили ему сношение
