разговор с Грыжиным, Глеб рассеянно вернул трубку Наде и задумался. На вопросы женщин он не реагировал, а лишь внимательно смотрел на часы.
– Во сколько основной персонал заканчивает работу в больнице? – наконец заговорил Михеев.
Надя, изучившая режим лечебницы досконально, уверенно сообщила, что жизнь в клинике начинается рано – с восьми часов, а после обеда обычно остаются лишь дежурные врачи и санитары.
– Таня, сейчас мы едем к тебе домой, ты берешь простыни, находишь спальный мешок и всех нас кормишь. Если, конечно, что-нибудь найдешь. У нас всего час свободного времени.
Назарова кивнула. Надя и Люба обменялись недоуменными взглядами, но вопросов задавать не стали. Глеб завел машину и рванул с места.
– Набрось ремешок. У меня нет доверенности на машину, и встречи с инспектором нам не нужны, – сказал он Наде.
Ровно через час они вернулись к больнице.
– Вы, сестрички, оставайтесь в салоне и ждите, – приказал Михеев Наде и Любе. Затем он взял свернутый спальный мешок и вместе с Таней вышел на улицу. Сестры пронаблюдали в окно, как Глеб с девушкой решительно зашагали к главному входу.
– Это же безумие, – прошептала Надя.
– Если доктор сказал, что ты имеешь сутки на раздумье, лучше эти сутки использовать на дело, а не на ожидание, – успокоила сестру Люба.
Надя вздохнула и замолчала. Прошло двадцать пять минут. В машине время тянулось дольше. Надя смотрела на часы и переживала. Ей казалось, что стрелки замерли. Прошло еще десять минут.
Огромная фигура Глеба возникла неожиданно. Михеев плюхнулся на водительское место, завел «Сааб» и, дав задний ход, заехал в ворота клиники. Затем по двору обогнул здание и остановился возле входа без всяких табличек или надписей.
– Когда я появлюсь, сразу вылезай и помогайте его устроить, – выходя из машины, бросил Глеб и исчез за таинственной дверью.
Минут через десять он появился снова. На этот раз с Таней. Они вместе вынесли спальный мешок с Ерожиным. С помощью Назаровой и сестер Михееву довольно быстро удалось пристроить Петра Григорьевича на заднее сиденье. Иномарка при всей своей вместительности не была приспособлена для транспортировки лежачих больных. Для Тани места не осталось, и она, пожелав друзьям удачи, направилась к метро.
Михеев вырулил из больничного двора и помчал по проспекту.
– Надя, звони Грыжину в офис! Он ждет, – потребовал он, сосредоточенно объезжая ухабы.
Надя обтирала мужу лицо платком и не сразу поняла, что от нее хотят.
– Ты что, уснула?! – раздраженно крикнул Михеев. Окрик подействовал. Надя достала телефон, потом начала искать номер, который она записала со слов генеральши.
– Что говорить дяде Ване? – спросила она, нажимая на кнопки мобильного аппарата.
– Скажи, что Петр Григорьевич уже в машине и мы выбираемся на московскую трассу, – приказал водитель.
Надя доложила генералу обстановку. Тот понял все с полуслова:
– Жмите
