только низкорослой коренастой официанткой indigena,[19] которая понуро слонялась между столами, собирая на поднос бутылки и стаканы. Мгновение Карл пристально смотрел на нее, а потом направился следом за ней к бару.
Он нагнал официантку, когда та поставила поднос на стойку.
– Бутылку «Ред Страйпа», – сказал он на кечуа. – Стакана не надо.
Ничего не ответив, она прошла за стойку, толкнув откидную дверцу, и открыла стоявший на полу холодильник. Подцепила там бутылку и выпрямилась, сжимая свою добычу, точь-в-точь как criollas на рекламе снаружи. Потом с хлопком открыла пробку висящей на поясе заржавленной открывашкой и поставила пиво на стойку бара.
– Пять солей[20].
При нем были только боливийские деньги. Он выудил пластину вафера КОЛИН и зажал ее меж двух пальцев.
– Карты принимаете?
Она одарила его долгим страдальческим взглядом и пошла за сканером. Он засек время в верхнем левом углу очков, а потом снял их. Они все равно подстроились бы под слабое освещение, но ему хотелось смотреть в лицо тому, что грядет. Облокотился на стойку бара лицом к залу, рядом бросил шляпу. Он очень старался выглядеть как человек, который не хочет ничего, кроме как устроиться поудобнее.
В теории он должен был отметиться у местного администратора «ГХ» по прибытии. Это прописанная в Хартии процедура. Обширный опыт, порой липкий от собственной крови, научил Карла на нее класть. Существовала целая динамично меняющаяся картина нелюбви к тому, что олицетворял собой Карл Марсалис, и она затрагивала все уровни проводки в человеческих мозгах. На верхнем, когнитивном, находились политики с изысканными манерами и светскими раутами, которые осуждали его профессию за аморальность. На эмоциональном располагалось универсальное социальное отвращение, идущее в комплекте с ярлыком «предатель». А еще ниже пульсировал ужас. Основанный на сухой терминологии Доклада Джейкобсена, но пикирующий в гормональный мрак инстинктов, редко признаваемый, но тем не менее головокружительный ужас того, что Карл, вопреки всему, и поныне один из них.
Но хуже всего в глазах корпораций Колонии было то, что Карл – ходячая плохая пресса. Плохая пресса и гарантированная дыра в финансах. Чтобы подготовить кого-нибудь вроде Грея к отправке в дальние края, Гарроду Хоркану приходилось вбухивать в его тренинги и биотехнологический меш несколько десятков тысяч долларов. Никому не хочется, чтобы инвестиции такого рода истекали кровью в пыли Альтиплано под вопли прессы о том, что лагеря КОЛИН охраняются из рук вон плохо.
Четыре года назад Карл отметился у администратора лагеря к югу от Ла-Паса, и его цель таинственно исчезла, пока он заполнял документы в здании администрации. Когда он вошел в хибару, на кухонном столе еще дымилась плошка с супом, в ней так и лежала ложка. Задняя дверь была открыта, как и пустой сундучок в изножье кровати. Этот беглец нигде больше не всплыл,
Туземка (исп.).
Соль – перуанская валюта.
