родителей, и с каждым годом здесь коренного народу все меньше и меньше, а приезжих из южных республик бывшего Союза – все больше.
Нас никто не встречает. Мы поднимаемся на пятый этаж «хрущевки», и чем выше, тем обреченнее ступает Вика. Я понимаю, что с родителями у нее не самые теплые отношения, но во внучке они души не чают, и Ксюша является единственным связующим звеном между ними.
Викино настроение передается и мне: начинаю переживать за итоги знакомства с ее родителями и уже заранее могу предсказать, почему им не понравлюсь – без работы, без дома, без машины, в разводе… Причин много, но я решаю идти до конца и все сделать правильно, по-людски.
Мы только переступаем порог, как становится понятно, что мне здесь не рады. Об этом говорит и неприветливость Викиных родителей, и буркнутое ее братом «Здрасте», и показания интерфейса. С разной степенью, но одинаково для всех, кроме Ксюши, система показывает отношение «Неприязнь».
Пока Вика общается с дочкой и родителями на кухне, меня отправляют «посидеть» в комнате брата. Витя гостеприимно ныряет за комп и с головой уходит в Counter Strike. В следующий час мы с ним перекидываемся парочкой ничего не значащих фраз, а потом нас зовут.
Мы садимся за тесный стол и ждем, когда тетя Тома разложит по тарелкам пельмени.
– Значит, нигде не работаешь? – хмуро интересуется дядя Леша, отец Вики, нанизывая пельмень на вилку.
– Папа, я же говорила, что Филипп планирует запустить свое дело! – встревает Вика.
– А ты помолчи, когда мужчины разговаривают! – осаживает дочь тетя Тома.
– Сходите-ка с Ксюшей погуляйте, – предлагает дочери дядя Леша. – Мы тут сами пообщаемся.
Дядя Леша, тетя Тома… Мы с Викой обсуждали, как мне лучше их называть. По имени-отчеству – слишком формально. «Папа», «мама» – рановато. Остановились на нейтральном варианте.
Вика молча встает из-за стола и идет собирать Ксюшку на улицу. Ее дочь, пожалуй, единственная, кто принял меня хорошо – мы сразу нашли общий язык, обсуждая ее любимые мультфильмы, пока я знакомился и осваивался в новой обстановке. А вот с родителями Вики и ее младшим братом Витей как-то не пошло.
Ее отец – трудяга, всю жизнь проработавший в одном и том же стройуправлении, – во главу углу ставит стабильность и надежность. Мать работает в той же конторе в бухгалтерии и целиком разделяет отцовские взгляды. По сей день они корят Вику за ее первый неудачный брак, когда она выскочила замуж «за первого встречного». В том поступке, по их мнению, ни рационального зерна, ни правильности, а потому дальнейшее развитие событий – развод и статус матери-одиночки – они восприняли даже с каким-то удовлетворением: «Мы же тебе говорили!».
– Ешь! – командует мне дядя Леша. – Настоящие пельмени, Томка с утра лепила! Фарш только накануне перекрутили – свежак! Вон, сметаной полей, настоящая, не то барахло, что у вас в городе продают.
– Я ем. Очень вкусно, спасибо!
– На здоровье! Так что с работой-то? – возвращается к своему вопросу Викин отец. – Вика рассказывала, ты в
