Марию Александровну, он не помнил: она скончалась 22 мая 1880 г., когда юному Великому Князю было 2 года. С Императором Александром II, королём Христианом и королевой Луизой он сохранял добрые, любящие отношения. Дедушек он называл «Анпапа́», а бабушку «Анмама́». Особые отношения сложились у маленького Великого Князя с Александром II. Баронесса С. К. Буксгевден свидетельствовала: «Николай II рассказывал с глубоким чувством о своем деде Александре II. ‹…› Его маленький внук Николай был самым дорогим его сердцу – “солнышко”, как называл его Александр II, и часы, которые он проводил с ребёнком, укрепляли его на время забот и беспокойства»{78}. Николай II позже вспоминал: «Когда я был маленький, меня ежедневно посылали навещать моего Деда. Мы с моим братом Георгием обычно играли в его кабинете, пока он работал. У него была такая добрая улыбка, хотя лицо его всегда было неподвижным и невозмутимым»{79}. Участник детских игр Николая Александровича В. Оллонгрен вспоминал: «Однажды приехал в Аничков дворец навестить своих внуков дедушка, Император Александр Второй. Боже! Какой это был дедушка и какое счастье было иметь такого дедушку! ‹…› И как он умел играть, этот милый дедушка, и какой мастер был на самые забавные выдумки! Он играл в прятки и залезал под кровать. Он становился на четвереньки и был конем, а Жоржик{80} – ездоком. Потом садился на стул, как-то отодвигал в сторону лампу, начинал по-особенному двигать пальцами, и по стенке начинал бегать то заяц, то горбатый монах. ‹…› Он был счастлив с детьми, этот дедушка, как-то по-особенному и по-смешному умел щекотать нас за ушами и подкидывал маленькую Ксению чуть не под потолок, и она, падая ему в руки, как-то вкусно всхлипывала, смеялась и кричала: – Ещё, ещё!»{81}
Особую роль в жизни Николая Александровича всегда играл его Державный отец. Глубокое чувство любви к нему сочеталось с не менее глубоким почитанием, можно сказать преклонением. Уже будучи Императором, Николай II при принятии решений по тем или иным вопросам государственного управления постоянно мысленно обращался к своему покойному отцу, как бы испрашивая у него совета. 3 ноября 1897 г. Государь писал матери: «Его (Александра III. – П. М.) святой пример, во всех Его деяниях постоянно в моих мыслях и в моем сердце – он укрепляет меня и дает мне силы и надежды, и этот пример не дает мне падать духом, когда приходят иногда минуты отчаяния, я чувствую, что я не один, что за меня молится Кто-то, который очень близок к Господу Богу – и тогда настаёт душевной спокойствие и новое желание продолжать то, что начал делать дорогой Папа́»{82}.
При этом авторитет отца для Николая II никогда не имел ничего общего с диктатом. В его основе лежали любовь, доверие и безграничное уважение. Причём эту любовь к Александру III разделяли все его дети. «Отец был для меня всем, – вспоминала Великая Княгиня Ольга Александровна. – Как бы ни был он занят своей работой, он ежедневно уделял мне эти полчаса»{83}.
Александр III любил всех своих детей и, конечно,
Буксгевден Софья, баронесса. Жизнь и трагедия Александры Федоровны, Императрицы России. Воспоминания фрейлины. М.: Лепта; Гриф; Вече, 2012. С. 725.
Там же, с. 725–726.
Великий Князь Георгий Александрович.
Сургучев И. Детство Императора Николая II. С. 12.
Император Николай II – Императрице Марии Феодоровне. 3 ноября 1897 г. // ГА РФ. Ф. 642. Оп.1. Д. 2324. Л. 25.
Лили Ден, Йен Воррес. Подлинная царица. Последняя великая княгиня. Воспоминания очевидцев. СПб.: Издательский дом «Нева», 2003. С. 67.
