10 час. утра 31 октября Император Николай II в сопровождении Вдовствующей Императрицы, Великой Княжны Александры Феодоровны и Великого Князя Сергея Александровича принял в Георгиевском зале Кремля представителей московского дворянства, других сословий, духовенства, земств, иностранных консулов. Обращаясь к ним, Государь сказал: «Тяжко и больно быть теперь в Москве, которую так искренно любил Мой незабвенный Батюшка. Но Императрица и Я находим сердечное утешение в молитвах и тех слезах, которые вся Россия проливает в эти дни испытания. Да поможет мне Господь служить нашей горячо любимой родине так же, как служил Мой покойный Отец, и вести ее по указанному Им светлому и лучезарному пути»{559}.
Чего эта речь стоила Государю, видно из его дневника: «Утром встал с ужасными эмоциями, т. к. в 9 ½ идя с Мама́ в Архангельский соб.[ор], через залы, должен был сказать несколько слов собравшимся сословиям в Георгиевском зале. Это сошло, слава Богу, благополучно!»{560}
31 октября вечером состоялся отъезд траурного поезда в Санкт-Петербург, где в родовой усыпальнице Дома Романовых соборе Св. Апостолов Петра и Павла, Император Александр III должен был быть предан земле. «После литии гроб вынесли и поставили на колесницу, и мы снова тронулись тою же дорогою к станции. Таяло – идти было совсем тепло. В 12 ч. поезд тронулся. Пересели в Николаевский поезд в Химках и поехали дальше. Отдыхали в вагоне. В Твери была отслужена панихида. Все время сидел у своей дорогой Аликс», – отметил Государь в своём дневнике{561}.
26 октября в Петропавловском соборе слева от главного входа начали копать могилу. Техника погребения русских Императоров была довольно сложной. В полу собора делали продолговатое отверстие для склепа глубиной около 2,5 м («три аршина»), шириной 1,5 м и длиной 2,5 м. Стены могилы выкладывали камнем, а затем облицовывали медью и устанавливали специальные штыри для закрепления крышек саркофага{562}.
Траурный поезд прибыл в Петербург 1 ноября в 10 час. утра. Государь писал в дневнике: «Пересели на ст. Обухове в траурный поезд и в 10 час. прибыли в Петербург. Горькое свидание с остальными родственниками. Шествие от вокзала до крепости продолжалось 4 часа, благодаря тому, что мосты на Неве были разведены. Погода стояла серая – таяло. После панихиды приехали в Аничков [дворец]. Каким он кажется опустевшим. Я больше всего боялся этой минуты для дорогой Мама́. ‹…› Порядочно устали за этот день! В 8 ч. поехал с Мишей на вечернюю панихиду»{563}.
Граф С. Д. Шереметев, сопровождавший тело покойного Императора в траурном поезде, оставил следующую запись в дневнике: «Государь взошёл в вагоне и стал у изголовья. Прочие Великие Князья и Воронцов окружили гроб. Владимир Александрович по правую руку Государя. В ту минуту, как нужно было поднять гроб, Государь обратился в мою сторону и крепко пожал мне руку. Такое внимание в такую минуту мне было очень дорого. Когда
Памяти Императора Александра III. С. 90.
Дневник Императора Николая II за 1894 г. Запись за 31 октября // Дневник Императора Николая II. Т. 1. С. 126.
Дневник Императора Николая II за 1894 г. Запись за 31 октября // Дневник Императора Николая II. Т. 1. С. 126.
Боханов А. Н. Прощание с государем // Аргументы и факты, январь, 1998 г.
Дневник Императора Николая II за 1894 г. Запись за 1 ноября // Дневник Императора Николая II. Т. 1. С. 126–127.
