дел графом Берхтольдом. В беседе с ним кайзер заявил: «Война между восточным и западным мирами – неизбежна. Борьба со славянским преобладанием является историческим процессом, таким же важным, как завоевание варваров. Поэтому Сербия либо войдёт в Дуалистическую Монархию, либо будет ею аннексирована. Если Его Императорское Величество Император Франц Иосиф чего-нибудь хочет, то сербское правительство обязано подчиниться, и если оно этого не сделает, то мы будем бомбардировать Белград и займём его, до тех пор, пока императорская воля не будет исполнена»{668}. Берхтольд полностью согласился с германским повелителем.
Таким образом, Франц Фердинанд представлялся весьма опасным могущественным группировкам в Вене, в Будапеште и Берлине. Мешал он мировым глобалистским и революционным силам, для которых европейская война была необходимым условием для уничтожения монархического миропорядка. Ленин писал в конце января 1913 г. Максиму Горькому: «Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (во всей восточной Европе) штукой, но мало вероятно, чтобы Франц-Иозеф и Николаша доставили нам сие удовольствие»{669}.
Так думал не только Ленин. Все анархические, революционные, террористические, леворадикальные группировки с вожделением ждали большой войны. Такой переворот входил в планы и масонского Великого Востока Франции. «Причиной ненависти масонства к России, – сообщал в своём отчёте заведующий заграничной агентурой Департамента полиции (Парижское бюро) Л. А. Ратаев, – является то, что её считают самым надёжным оплотом христианства»{670}.
Таким образом, устранение Франца Фердинанда в качестве «превентивной» меры, пока тот не стал императором, что при дряхлости Франца Иосифа могло случиться в любую минуту, было для всех вышеназванных сил крайне желательным.
Однако Вена и Берлин обвинили в сараевском убийстве Сербию, дескать, Белград стремился к созданию «Великой Сербии», а потому и организовал убийство Франца Фердинанда. Но такие умозаключения на деле совершенно беспочвенны и лукавы. Правящие круги Сербии, даже если среди них и имелись «великодержавные» настроения, не могли не понимать, что последствием убийства австрийского престолонаследника будет полный триумф в Вене «военной партии» и, как следствие этого, неминуемая и заранее обреченная на поражение война. Причём заступничество России в такой ситуации было совсем для Сербии не гарантировано. Поэтому для Белграда было жизненно важным не только не участвовать в покушении на эрцгерцога, но и любой ценой его не допустить. Собственно, именно так и вело себя сербское правительство. Когда до него дошли слухи о предстоящем покушении, оно 21 июня 1914 г. (по н. ст.) поручило своему посланнику Йовану Йовановичу предупредить австро-венгерского министра финансов графа Билинского о грозящей эрцгерцогу опасности. Билинский при этом это предупреждение проигнорировал, отделавшись общими фразами, что «он надеется, что этого не случится»{671}.
Тем
Fischer (Fritz). Op. cit. Р. 58.
В.И. Ленин – А.М. Горькому. Не позднее 25 января 1913 г. // Ленин В.И. Полн. собр. соч. М.: ИПЛ. Т. 48. С. 155.
Л.А. Ратаев – директору Департамента полиции // ГА РФ. Ф. 102 ДП ОО. 1905. Д. 12. Ч. 2. Л. 142.
Le Moal Frédéric. La Serbie, du martyre à la victoire 1914–1918, éditions 14–18. Paris, 2008. Р. 35.
