я. В конечном итоге дверь, распрощавшись с замком, хрустнула и гостеприимно распахнулась, едва не слетев с петель.
В комнату вкатились три пестро одетых молодца: судя по манерам и обмундированию из числа тех, кто не дает оскудевать имперской казне, то есть из гвардии Поднебесной – оплота государственности – люди, похоже, серьезные. Такие от нечего делать по утрам шастать не станут: или кто-то что-то нарушил, или кто-то донес…
– Эй, вы! Поднимите-ка этого спящего красавца и усадите. Да попрочней закрепите-то! Ему надо много вспомнить и еще больше рассказать, – рявкнул старший из троицы, указывая пальцем на виновного, несмотря на шум раскатисто храпящего в соломе. Приказ был выполнен расторопно. Двое гвардейцев подхватили тело под микитки, встряхнули, утвердили вертикально на колченогом топчане, после чего окатили водой и пару раз съездили по морде – для тонуса. В общем, привели в чувство.
– Исполнено! Очнулся. Говорить может… Кажется…
Старший приблизился к очумело таращившемуся бедолаге, наклонился и сурово посмотрел прямо в глаза: – Ты, подлец, понимаешь, кто перед тобой?! Я, то есть мы – из гвардии светлейшего императора нашей светлейшей державы! Мы тут не просто так! Мы на страже закона! Нам государь покой и порядок доверил! И никто! Заметь, никто – и тем более ты – не уйдет от наказания! Уяснил?! А теперь, давай, напряги память и живо говори: куда дел? И сколько? Кто сообщники? Детали не забудь! А то без суда и следствия сбросим тебя с Великой Стены – и весь сказ! Вы! – обернулся он к помощникам, – что застыли-то?! Продолжайте искать!
Пока грозный страж законов Поднебесной произносил свой, в высшей степени убедительный монолог, хозяин каморки поглубже втянул бритую голову в узкие плечи, пару раз горько всхлипнул и задумался о жизни.
Да… Все-таки хорошо ему жилось раньше! Днем плел незатейливые циновки, по ночам сочинял немудреные стишки. И тут – здрасьте-пожалуйста, как снег на голову свалились эти два проходимца!.. Напомнили ему, что был, конечно, у него талант монетки изготавливать – от императорских ни за что не отличить… И медали… Был. Но он же – Будда – свидетель! – поначалу отказывался, как мог. Сопротивлялся! Но, слаб человек! Сначала напоили допьяна, лиходеи. Усадили в шашки играть на интерес. Дальше, понятное дело – проигрался вдребезги. А тут предложение: ты, мол, медальки чекань, а мы продавать будем. Все разбогатеем. Про долг – не вспомним! Как отказаться?! Медалька-то приметная: сама золотая, а по центру – лисья морда зло скалится, зубы кажет. Вылитый – Божественный Сын Неба! Этих медалек на императорском монетном дворе напечатали самую малость. Видно, решил государь, что сходство его священного лица со звериным подрывает основы основ и плодит крамолу. И ведь не ошибся! Подрывает! Пока Владыка Десяти Тысяч Лет неусыпно печется о благоденствии подданных, строит Великую Стену, на которой, кстати, эти неблагодарные мрут как мухи, он – тля предательская – фальшивки осмелился делать! На доход государственный посягнул! Подлец он, конечно, но не конченый: вместо золота – медь взял, а вместо зверского оскала отчеканил лисице улыбку во всю пасть! Чтобы, значит, сразу всем было видно – не настоящая медалька. Чтобы искусителей этих с поличным взяли и наказали примерно! Ан, не вышло! Сюда пришли… Где они теперь, медальки веселые?.. Ох! Он же их сам, пьяный, вчера по округе раскидал… Может, дома и не осталось ни одной… Может, пронесет… Не найдут…
Он робко приоткрыл глаза и посмотрел на главного: увы, очевидно, гороскоп на сегодня кое-кому удачи не сулил. Страж Империи, сладко улыбаясь, вертел в пальцах золотистый кругляш, с которого – никаких сомнений – улыбалась злополучная лисица. «На кол посадят или так, пожизненное?..» – потекли в голове тоскливые мысли.
– Нашел! Я его нашел, сяньшен!
Радостный возглас одного из гвардейцев отвлек главного от медитации над медалью.
– Смотри-ка! Почти новый! – он приподнял ветошку, под которой притаились медный аламбик с трубочкой-спиралью и спиртовка. От находки нестерпимо разило какой-то перебродившей кислятиной: – Фу, воняет! Видно, вечером вчера гнал. Ты что ж, шельма, самогоном промышлять вздумал?! Рисовкой, значит… Решил, не узнают?! А пошлину кто платить будет?! Ли Бо?! Собирайся! В яме поразмышляешь!
– Сяньшен! – внезапно подал голос один из бойцов. – Прости, что осмелился, но яма-то занята… Помнишь, ты вчера еще сетовал, что туда теперь и кот не поместится?
– Кот?! Какой кот? А, точно!.. Значит, так! Ты, злодей, за плетьми после обеда придешь. И заодно деньги в казну принесешь. И нам за беспокойство. Все понял?! – он еще раз задумчиво посмотрел на медаль. – Надо же, улыбается лиса-то. И на Императора нашего похожа, пусть живет он тысячу лет и больше. Только Сын Неба грозен, улыбаться не станет!
Доблестный воин сунул блестящий кружок в карман, но тот проскочил сквозь дыру в подкладке, глухо шлепнулся перед порогом на земляной пол. Так и остался лежать, незамеченный.
Как только гвардия покинула каморку, до смерти перетрусивший хозяин подобрал медаль, покидал
