первая. 1919
Глава 1
Рождественский сочельник 1919 г.
Лавируя в предпраздничной толпе, Луиза Кэннон, опустив голову, легко шла по тротуару Кингс-роуд, хотя доверху застегнутое тонкое пальто практически не защищало девушку от резкого пронизывающего ветра. В подступающих сумерках очертания улицы начинали стираться, однако толпа не становилась меньше. Пары потенциальных покупателей мешкали перед прелестными витринами, украшенными электрическими гирляндами и соблазнительными рождественскими угощениями: в красочных картонных коробках поблескивали под густой сахарной обсыпкой яркие розовые и зеленые желейные кубики рахат-лукума, а совершенно новые фарфоровые куклы с бледными глянцевыми лицами и неподвижными ножками и ручками застыли в крахмальных нарядах с тончайшими кружевами нижних юбок, пышными складками выглядывавшими из-под подолов.
Прямо за ней в каждом выходящем на улицу окне роскошного универсального магазина «Питер Джоунз» [4] стояло по елке, чьи пушистые темно-зеленые лапы украшали красные и зеленые бантики и деревянные игрушки: миниатюрные и раскрашенные качающиеся лошадки, крутящиеся серебряные звезды, золотые яйца, полосатые баночки с леденцами… Теперь, после окончания войны и отмены нормирования продуктов, любое из этих украшений идеально воспроизводило детские фантазии о сладкой жизни.
Перед этим магазином, сцепив руки за спиной, стоял мужчина – его лицо освещалось мягким, льющимся из витрин светом, – и Луиза подумала, достаточно ли он рассеян, чтобы не заметить ловкой ручки, проскользнувшей в его карман за бумажником. С самого утра сегодня в ее голове крутились напутственные слова дяди: «И не смей возвращаться без хорошей добычи. В Рождество полно набитых карманов». Должно быть, его тоже кто-то припугнул, поскольку в последнее время он постоянно бывал необычайно сердитым и требовательным.
Кэннон подошла поближе, но мужчина вдруг резко обернулся и сунул руки в карманы. Ей следовало бы огорчиться, но на самом деле она испытала облегчение.
Поглубже спрятав подбородок в воротник, Луиза устремилась в обратный путь, ловко обходя мелькающие перед глазами зашнурованные ботинки и лакированные туфли. Помимо дяди, дома ее ждала лежавшая в постели мать. В последнее время она неважно себя чувствовала – горестные события, тяжелая работа и полуголодное существование не шли на пользу ее тщедушному телосложению. Погрузившись в свои мысли, девушка почувствовала тепло еще до того, как увидела, что оно исходит от прилавка с каштанами, и горьковатый дым болезненно отозвался в ее пустом животе.
Через несколько минут, аккуратно счистив жесткую кожуру, она погрузила передние зубы в сладкий орех и прислонилась к стене за этим прилавком, наслаждаясь теплом его огня. «Сама съем только два, а остальные отнесу Ма», – мысленно пообещала себе Кэннон, надеясь, что плоды не успеют остыть, когда она дойдет до дома. Продавец каштанов весело поглядывал на
Большой универсальный магазин.
