ты не забыл…, – ударил плоскостью клинка о щит, – …как прошлый раз, нахватал от меня синяков.
– Агилульф, поспеши к отцу! – крикнул, вышедший на крыльцо оруженосец герцога, – прибыли гонцы королевы.
– Держи, – сунул щит и меч Сундру, сбросил обмотки и кивнул в сторону молодых воинов, – поучишь пустобородых.
Уже около крыльца услышал запоздалый ответ находчивого друга: «Просто ты сговорился с хитрецом Локи, потому так твой меч синячил мне спину».
«Она помнит. Вот и я не забыл». Опять накатила сердечная нега, что искрила в груди, а потом вытекла как из дырявого сосуда. Остался только горелый налет. После темной, как туча, вести – спустя зиму после их беседы на озере – о помолвке Аутари с дочерью баварского герцога. Долго не верил. Затем почти забыл. Но в середине того же лета туринский епископ Ладвиг, потряхивая от волнения жиденькой бородкой, принес книгу. И держал, словно мать младенца.
– Понтифик Пелагий передал королеве только… два…два таких Евангелия. И…и она отдала одно мне, если я… нет, ты…, мы проникнем в ядро знаний, – запинался пухлый старикашка, поглядывая с надеждой и верой, – Я… обещал ей, что… се…семена истины взойдут из этих молитвенных те…текстов.
От этих воспоминаний Аго почувствовал, как губы кривятся в ухмылке – епископ не сдержал обещание.
3
– … Значит, Аутари настолько плох, что пора выбрать короля, – сказал отец величаво – густым голосом, когда Аго вошел в главный зал.
Гундоальд стоял спиной к входу с двумя квадратными баварами – наемниками по бокам и чуть сзади. Макушкой он едва доставал им до плеч и смотрелся квелым кувшином, зажатым между двумя бочками. Ножи дневного хозяина неба раскидали сумрак по каменным углам. Ансвальд, герцог Турина, сидел за деревянным столом шириной с повозку, а по длине уселись бы две дюжины воинов, едва касаясь плечами. Вдоль стен дымили факелы, добавляя в спертый воздух горечь смолы.
– Королева призвала всех герцогов собраться немедля.
Аго встал слева от герцога. Другую сторону неизменно занимал верный скильпор – оруженосец.
– Приветствую тебя, Гундоальд, сын Гарибальда – кивнул Аго, – Как нам принимать столь высокородных гонцов?
По безволосому лицу брата Тео не скользнуло ни тени обиды или злобы, будто камни – слова, упали в озеро, но не тронули водную гладь.
– Теоделинда просила, чтобы я с отрядом сопроводил герцога в столицу.
Герцог наклонился и хлопнул мясистыми перстами по дубовым доскам. Борода, что скрутилась с длинным лесом головы, заколыхалась русо – серебристыми волнами. Аго видел, что отец задет за живое. От упоминания баваров он всегда морщил лицо и ругался с приподнятой верхней губой.
– Баварская Рюг4, что скоро назовут вдовою, присылает наемников охранять меня?!
Аго удивился спокойствию бавара: у Гундоальда только уголок рта на миг приподнялся в презрительной
Властная женщина у древних германцев
