А после, я как-то и не думал об этом. В конце концов, ты появилась на моем пороге не беспомощным младенцем, а совершеннолетним сложившимся человеком, а значит каких-то радикальных перемен это не сулило. – Боги! Кто бы знал, как я тогда заблуждался!
– А теперь попробуй представить мое удивление, когда я иду искать отца, предполагая его никак не меньше, чем сорокалетним мужиком, может быть даже стариком, ну, мало ли, как бывает. Я готова была увидеть что угодно, ведь должна была быть причина скрываться столько лет, кроме того, что я увидела. Дверь мне открыл молодой парень, мой ровесник! Да еще в каком колоритном виде! – Тут мы оба посмеялись, – пока ты читал свое письмо, я просто пыталась уложить в голове это событие. В письме было сказано, что меня ждет сильное потрясение, но масштаб катастрофы я и представить себе не могла!
– Ты только что назвала отца катастрофой! – я наигранно насупил брови.
– Не дуйся, я же любя. А потом, ты прав, что-то делать, о чем-то говорить, было проще, чем оставаться с мыслями один на один.
После этих слов как раз и повисла пауза, вынуждающая именно к этому. Легко мотнув головой, а у дочери был именно такой способ сбросить мысли, она спросила:
– А теперь, ты что думаешь?
– Анька, ты – моя дочь. Я это, вроде как, знаю. Потому что ни к кому другому я так не отношусь, как к тебе. А к тебе я отношусь именно как к дочери. Хочешь, ДНК-тест сделаем? – я хохотнул.
Мы еще много о чем говорили. Про цикличность погоды и наших успехов и провалов, про первую любовь, а главное про то, где же я все-таки мог встретить ее маму, и как это вообще произошло, или правильнее сказать произойдет. Сумерки давно сменились темнотой, фонари успели зажечься и погаснуть. Я предложил ей остаться, что было бы логично, но дочь заупрямилась. Она была категорически против. Хотя, причины мне так и остались неясны. Никакие аргументы и уговоры не действовали. Она готова была идти пешком, лишь бы ночевать сегодня у себя. Словесное противостояние постепенно переросло в физическое. Она пыталась одеться и выйти в коридор, я – удержать ее. Боролись мы минут пятнадцать. Я, конечно, был сильнее, но применять к ней всю силу не собирался, а ее упрямство меня просто восхищало. В какой-то момент, я просто оторвал ее от пола, и попытался унести в комнату, на диван, но она уперлась руками в дверной проем, и не давала мне пройти. И где-то посередине этого красочного безмолвного действа меня словно током поразило. В одно мгновение я почувствовал Ее. Анину мать. Электрический разряд воспоминания моментально пронесся по моему телу. Я без всяких тестов со всей ясностью осознал, что девушка, которую я держу на руках, уже не пытаясь к чему-то принудить, моя биологическая дочь. Кровь от крови меня и той женщины, которую я безумно любил. И, как оказалось, еще только полюблю. За короткие милисекунды я понял то, на выражение чего может уйти не одна вечность. Вся суть этой любви, этой странной истории, заключилась в этом импульсе. Трудно передать словами мои ощущения. Чувство и знание переплелись и сплавились в одну титаническую уверенность в том, что на свете есть моя единственная,
