баб, чтобы хоть немного «вставило». Женщины стали для него настоящим наркотиком, и ему постоянно нужна была новая доза.
Вскоре Гера со всеми своими чудесами перестала вызывать былой восторг. У организма будто выработалось привыкание, и Паше нужно было что-то посильнее, чтобы реально торкнуло.
Спустя пару месяцев чувство вины было таким сильным, что вместо того, чтобы его заглаживать, Паша стал пытаться избегать общения с женой и детьми.
Он катился по наклонной и уже даже не сопротивлялся.
– За Машу! – произнёс тост плешивый сослуживец.
Маша лучезарно улыбнулась, а Паша залпом выпил бокал шампанского.
Он редко пил. Только по праздникам. Никогда не брался за бутылку, чтобы расслабиться или забыться. Бурная молодость осталась позади, так что последние несколько лет Паша ни разу не допивался даже до состояния легкого опьянения. А тут его понесло. За первым бокалом последовал второй, потом третий и так до тех пор, пока Паша не окосел и не стал приставать к имениннице.
Особой красотой Маша похвастаться не могла, посему не стала отталкивать ухаживаний. Она работала в соседнем отделе и всегда находила Пашу симпатичным, хотя общались они довольно редко и только по делам. А тут он недвусмысленно тащит её в уборную.
Там всё и случилось. Плохо соображающий мачо насадил Машу, после чего благополучно проблевался. Два этих события не были связаны, хотя, возможно, Павлушу заштормило от усердных подрыгиваний.
Тот день стал началом эпопеи офисного секса и продуктивного запоя.
Каждый вечер после работы Паша брал себе бутылочку пива, чтобы расслабиться, а заканчивал тем, что еле добирался до квартиры.
Лена была вне себя от ярости, видя, что муж пропивает семейные деньги. По-началу её мало волновало само состояние супруга. Он тихо приходил, так же тихо ложился, никого не беспокоил. Вонял, правда, только. Но со временем ситуация стала меняться в худшую сторону. Паша постепенно начал отпускать свою мятежную душу и нуждался в тёплых беседах с кем-нибудь родным и понимающим.
– Т-ты мне скаж-жи… мля… я – мужик или к-к-кто?..
– Ляг ты спать уже, алкаш поганый! – орала Лена, не волнуясь о спрятавшихся в своей комнате детях.
Потом она долго дулась, обижалась и могла совершенно оправданно не готовить ужин. Из-за этого возникали новые пьяные ссоры, а Паша продолжал куролесить.
– Как тебе не стыдно, тварь ты эдакая?! – разорялась Лена, развлекая соседей очередным скандалом. – Ненавижу тебя! Ненавижу! Все деньги пропил, ублюдок!
Было воскресенье. Паша отходил от пятничного загула. Он не пришёл ночевать. Поехал к Маше и остался у неё до самого утра. Лена истерила, что есть мочи. Паша впервые в жизни толкнул её, чтобы освободить себе дорогу к вожделенной кровати.
Теперь он сидел в спальне. Телевизор был выключен, жена не смотрела свой дурацкий сериал, хотя должна
