своей жизни. Для сорока двух лет это выглядело уже по-стариковски. Тем не менее, подводить было что. Майор Самойлов являлся старшим оперуполномоченным уголовного розыска в небольшом городе. За свою жизнь он пережил достаточно, чтобы уже ни от кого не зависеть и иметь свою точку зрения. Большого карьерного роста у него не намечалось из-за все той же точки зрения, которую он не стеснялся высказывать, не смотря на чины и звания. Именно поэтому в последнее время он стал задумываться о пенсии. Дважды он съездил в северокавказский регион, имел большой опыт оперативной работы, развелся с женой, имеет замечательную дочь, которой исправно платит алименты. Живет в квартире покойных родителей. Иван Александрович иногда пускался в поиски своей второй новой половины, но все эти попытки пока заканчивались ничем.
Итак, решение о пенсии было выстрадано и обдуманно. Не смотря на то, что теперь его родная милиция называлась полицией, и зарплата заметно выросла, все равно после сокращения нагрузка увеличилась, бумажной волокиты добавилось. На основании всего этого Самойлов написал рапорт дома, что раньше никогда не делал, и улегся спать. Завтра понедельник, начиналась рабочая неделя и последний, по мнению Самойлова, его рабочий месяц.
В отделе, на следующий день Самойлов изучал оперативную сводку. Его насторожило сообщение некой бабушки о том, что из дома 17 по улице Калинина доносится неприятный запах, а сам дом заперт. В сводке не указывалось, каким образом заперт дом, – изнутри или снаружи. Самойлов хотел опять идти ругаться с дежурным, так как они до конца не выясняют всех подробностей, но вспомнил про свой рапорт и передумал. Итак, на сегодня работой он был обеспечен. Самойлов решил найти участкового по этому району и на пару выдвинуться по адресу. Участковый по этому району – Веня Блинов парень был хороший и район знал. Самойлов с ним на пару раскрыл не одно преступление. Правда, у Вени было пару недостатков. Во-первых, это Венин желудок, точнее то, что Веня был рабом своего желудка. Ровно в 12 часов Веня переставал думать о работе и мысль «Где бы пожрать» вытесняла все остальные мысли. Во-вторых, это патологическая лень. Но лень Блинова играла массу положительных ролей. Благодаря этому, он выбирал такой алгоритм действий, который требовал минимум времени и сил. Даже Самойлову иногда не приходили в голову некоторые решения, которые с легкостью выдавал Блинов. Если Самойлов отличался повышенной работоспособностью, то в паре они дополняли друг друга.
Блинов тоже уже знал о Калинина 17 и тоже готовился на выход. Скорее всего, кто-то умер по данному адресу, а родственников давно не было
– Ну что, дружище, готов на трупешничек? – весело приветствовал Самойлов Веню. – Сейчас на весь день загрузимся. Пока эксперты будут работать, потом следственный комитет. Это ладно, они собираться только до обеда будут.
– Откуда такой пессимизм? Я этого деда знаю. Он года три назад приехал. Живет один. Ему лет 60—70, так что я с больницей договорюсь, может, справку по старости дадут.
– А он откуда приехал?
– А черт его знает. Он дед спокойный, мне проблем не доставлял, так что я им не очень интересовался.
– Вот в этом твоя беда. Интересоваться надо.
– Вот сейчас и поинтересуемся. Хватит лясы точить, пошли работать.
– Веня, ты ли это сказал?
– Пошли.
Самойлов и Блинов выдвинулись по адресу. Нужно было выяснить обстановку. Если там действительно труп, то быстренько осмотреть на предмет телесных повреждений и сбросить материал. Если повезет, и труп чистый, то, действительно, можно было положиться на Блинова, и тот получит справку, в связи с нежеланием работать. Дом на Калинина был хороший, крепкий, добротный. Приусадебный участок ухожен. Видно было, что хозяин свое дело знал. Дверь на крыльце была металлическая, с врезным замком. Самойлов заглянул в замочную скважину, но ключа не было. Оставались варианты – дверь могли запереть как снаружи, так и изнутри. Форточка на кухне была открыта. Именно оттуда и доносился своеобразный запах. За более чем двадцать лет службы Самойлов научился отличать трупный запах от всех остальных. В этом случае никаких сомнений не было. Так как на улице было лето, то труп мог лежать около недели. Задачей было попасть в дом. Вариант через дверь отпадал. Окна были достаточно крепкие. Самойлов взглянул на форточку и на Блинова.
– Нет, я не полезу, у меня спина болит – Веня быстро отреагировал на взгляды и намерения старшего товарища.
– Если мы с тобой будем сопли жевать, то точно застрянем часов до пяти. Ты понимаешь, что остаешься без обеда? – Самойлов за долгие годы совместной работы уже знал, на какую болевую точку нужно нажать, чтобы процесс совместной работы пошел своим чередом.
Веня, что-то ворча себе под нос, стал прикидывать, как ему попасть внутрь. Он нашел какой-то ящик и подставил его к окну.
– Ну и вонища. Он, наверное, уже около недели тут лежит.
Самойлов
