бременах и о том, как христиане эти бремена носят: верно или неверно.
Господь никогда не отрицает надобность людей заниматься бытом. Надо кормить себя, заботиться о домашних, носить мало-мальски достойную одежду – в общем, немало есть земных попечений. Есть и такие вещи, которые не имеют прямого отношения к духовной жизни, но которые подразумеваются. Надо стараться не ссориться, по возможности находиться с людьми в мире, а если этого мира нет – стремиться к нему и достигать его.
Если бы человек на этом и остановился в преследовании своих бытовых целей, то цены бы не было этому человеку и человечеству, состоящему из таких людей. В жизни, прежде всего в своей собственной, мы, однако, видим совсем иное отношение к быту. Мы чрезмерно обременены каждодневными попечениями.
Это как корабль. Он приходит на безопасный рейд и бросает якорь; можно сойти на берег, пополнить запасы воды и продовольствия. Но корабль не для того существует, чтобы стоять на рейде. Он не предназначен для того, чтобы бросать якоря. Якорь – временная ситуация. Надо двигаться дальше, вперед.
А мы бросаем не один якорь, а по меньшей мере десяток, мы все обвешаны якорями – слева, справа, сбоку, сзади. Как плыть? А потом происходит еще более опасное явление: от этих якорей корабль начинает тонуть. Мы этого не видим. Он уже наполовину затоплен, а мы бросаем еще один якорь. А вдруг нас смоет волна?! А вдруг что-то не так сложится? И мы очередным якорем страхуем себя, как нам кажется, а на самом деле сами себя топим. И вот уже вода захлестывает нас. Грубые, примитивные, одебелевшие попечения занимают нас целиком.
Мы пытаемся к Богу обратиться, но вполсилы. В пол-легкого, в полсердца, в полрта. Почему так? Потому, что боимся, что Бог на самом деле ответит. Мы не хотим, чтобы Он нам ответил некомфортно. Нас вполне устраивает, чтобы Бог не отвечал. Потому что, если Он не отвечает, мы можем ныть: «Вот Господь на мою молитву не откликается».
Такого быть не может, чтобы Бог на молитву не откликался. Не откликается – значит, то, что мы говорим, не молитва. Значит, то, что мы делаем, очень ошибочно. А самое страшное состоит в том, что мы перестаем замечать, как материальный мир, которым мы должны повелевать, начинает повелевать нами. И к Богу-то мы идем все чаще с какими-то очень материальными просьбами. Мы с Ним ведем себя как профессиональные вокзальные попрошайки. Он знает, что в действительности наша ситуация не такая уж катастрофическая. Мы сами придаем ей черты катастрофичности, чтобы выцыганить у Бога еще чего-нибудь. И Он видит, что мы, говоря языком примитивным, стараемся Его обобрать. И на все это Он приводит нам сегодня евангельское повествование о расслабленном, у которого было немало действительных проблем.
Родственники или друзья расслабленного приносят его ко Христу и видят, что вокруг Него всегда очень много людей: ученики Христовы, зеваки, посторонние. Не подойдешь. И они, эти четверо, залезают на крышу – на Ближнем Востоке крыши обычно плоские, – поднимают туда расслабленного и его постель на ремнях спускают
