увидеть и услышать все то, что увидела и услышала за какой-то последний час, и при этом не сошла с ума и даже не начала заикаться или дергать глазом (как, кстати, некоторые брюнетистые заразы), это автоматически делает ее если не героиней, то явно особенной, и с этой мыслью она принялась любоваться окрестностями.
Они миновали как раз те самые великолепные по своей величине и красоте левады, и Варя снова восхитилась непревзойденной красотой эльфийских лошадей: утонченная неземная грация поражала воображение вместе с их мощью и величием.
Гривы многих красавиц, в основном серебристые, спускались почти до земли, и Варя поняла, что видит перед собой молодых кобылиц с детенышами на длинных тоненьких ножках, затем прошли несколько левад со старыми, но все же необычайно красивыми конями: об их возрасте Варвара сделала вывод по тому, что выпасались они одновременно.
Дальше было по одному коню на леваду, и по их призывному ржанию и гонкам внутри левад Варя поняла, что это совсем молодые еще жеребцы или кони, и склонилась к последнему, рассудив, что жеребцов вряд ли бы разместили в такой близости от кобыл.
Однако потом девушка вспомнила, что эта порода лошадей не совсем обычная, и решила повременить с выводами. Дальше Варвара увидела огромный манеж и на нем несколько величественно гарцующих на этих удивительных созданиях эльфиек, юных и прекрасных, как первые лучи зари, почти еще детей. Несколько девушек тренировали коней на кордах или водили их в поводу, укрытых попонами, видимо, вспотевших после тренировок, и несколько эльфиек-тренеров зычными голосами отдавали команды юным наездницам.
Манеж и левады наконец остались позади, впереди были горы, и Варвара перевела взгляд на окружающий пейзаж. Изумрудный цвет лугов был глубок и одновременно пронзителен, а небо, без единого облачка, кроме тех, что окутывали снежные шапки гор, отдавало невиданной Варей синевой. «Это самое странное зрелище из всех, которые я когда-либо видела», – подумала девушка и нахмурилась, вспомнив, что где-то там, на теперь уже далекой Терре ее ждет сегодня вечером маленький Артемка, и, видимо, Анжела с мужем так и не пойдут на свой артхаус.
А мама, скорее всего, тяжело заболеет, и папа начнет беспробудно пить и рассказывать всем, кто согласится его выслушать, какой старшая дочь у него была красавицей, умницей, спортсменкой, комсомолкой… Непрошеные слезы навернулись на глаза, и Тинь, двумя ручками ухватившись за сережку змейкой и подтянувшись, горячо, но тихо зашептала прямо на ухо Варе:
– Вариа, ты думаешь сейчас о том, что можешь больше никогда не увидеть своих родных, и твое сердце разрывается от жалости к близким, которые до конца своей жизни останутся в неведении по поводу твоей судьбы, но ты очень, очень ошибаешься! Этот мир пропитан магией, и, если захочешь, ты обязательно вернешься в свой мир, ты же Проводник в миры! Ты вернешься хотя бы затем, чтобы соврать по поводу работы в другой стране или чего-нибудь в таком духе, и никто не заболеет и не умрет от расстройства.
