все не сговариваясь повалились на землю и принялись выбираться из мокрой одежды, уже не обращая внимания на тучи летающих кровососов. По сравнению с остальными неприятностями последних дней лишние несколько десятков укусов казались мелочью. Только Иштрилл, сбросив рюкзак, замешкалась. Я, вздохнув, подошел к жене и закрыл ее курткой, вывесив ее на руках, как ширму. Сомневаюсь, что кому-то из орков в этот момент было до нее дело, но объяснять это девушке было выше моих сил. Я достаточно хорошо ее знал, чтобы быть уверенным – она предпочтет остаться в мокрой одежде, чем позволит посторонним любоваться ее прелестями. Одежды на смену у нас, конечно, не было. Пришлось очистить ту, что была, руками стряхнув с нее грязь, хорошенько выжать и надеть снова. Сильно лучше не стало. Заплечные мешки тоже пришлось хорошенько перетряхнуть – после целого дня сидения в болоте значительная часть их содержимого пришла в негодность. Прежде всего пришлось выбросить почти все припасы – сохранилась только небольшая часть, упакованная в навощенную ткань. Впрочем, ее тоже быстро не стало, остатков припасов едва хватило, чтобы утолить голод. Все попорченное водой мы закопали на краю болота – не хотели оставлять за собой явных следов.
– Ладно, ребята, отдохнули немножко и хорошо, – вздохнул Лотар. – Пора двигаться дальше.
– А почему мы опять убегаем? – не выдержал Гогрол, которому, видно, уже невыносима была мысль о еще одной бессонной ночи в пути. – Сколько можно? Перебить их, пока они сонные, и отдохнуть хоть немного.
И часть отряда его поддержала, охотники Эйк, Аган и строитель Гуричет выжидающе уставились на Лотара, надеясь получить объяснения.
– Ну вот перебьем мы этот отряд, молодой ты мой и горячий. А с остальными что делать будешь? Тут их под каждым кустом по десятку, так и будем всех вырезать? Нет, мы, конечно, можем, только это очень долго будет, мой неразумный товарищ, – вклинился в разговор Калитиш-сказочник. Обычно он предпочитал наблюдать за происходящим, не высказывая своего мнения. Сначала такая молчаливость казалась мне удивительной, но со временем я сообразил: этот пожилой орк просто старается хорошо делать свою работу. Он наблюдает и запоминает, не стремясь повлиять на события, он не тратит слова, если без этого можно обойтись.
– Калитиш прав, – согласился шаман. – Мы разве зря сидели целый день в этом дерьме? Теперь, может, зеленомордые думают, что мы в том болоте потонули, и искать нас больше не станут. А если начнем убивать всех, кто под руку попадется, далеко не уйдем. Да и вообще, нападать на сонного, ничего не подозревающего врага чести мало. Предки не оценят.
С мнением сказочника и шамана никто спорить не стал, и, поворчав, что на сволочей, которые живьем жрут разумных, правила чести не распространяются, Гогрол первым закинул на плечи лямки рюкзака.
В эту ночь мы еще раз наткнулись на рептов. Мы шли вдоль берега болота, опасаясь удаляться от него слишком далеко, и в этот раз не пропустили место, где
