странно и неуютно было ей. Повидав в жизни многое, она ощущала растерянность, чувствуя это непонятное волнение.
– Услышь меня, Конрад, я устала, – с лёгким раздражением в голосе проговорила Демира, – я всю ночь играю по твоим правилам на потеху твоим призракам!
– Игра подходит к концу, – Арий Конрад лёгким движением притянул девушку к себе, снял с её волос уцелевшую заколку и принялся расправлять их тяжёлую волну, – нужно достойно завершить её. В твоей жизни больше никогда не будет таких игр, – проговорил магистр с тихим придыханием, – когда станешь королевой, тебе будет о чём вспомнить, – добавил он, проводя кончиком когтя по её щеке, – пойдём же, Демира. Я дам тебе сил и на этот танец, и на завтрашний поход.
У Демиры глаза слипались, ноги подкашивались, и не было сил возражать. Арий Конрад наклонился и легонько подул ей в лицо. И чудо! Девушка ощутила прилив бодрости и веселья, словно в жаркий полдень всласть напилась воды из холодного горного родника. Улыбка тронула её губы, в глазах заблестели живые огоньки.
– Да, – кивнула Демира, – тут ты прав: такое и впрямь случается не часто.
Арий Конрад отпустил её стан, протянул волчью лапу, и она уже без страха положила на неё свою руку. И они вступили в зал, где в зеленовато-белом пламени свечей адская свита Последнего из Сов водила бешеные хороводы. Один круг внутри другого, тот в центре третьего. Ведьмы взмахивали своими живописными лохмотьями, гикали, взвизгивали в восторге. Им вторил мелодичный смех утопленниц, свист леших и хохот упырей. В зале пахло могильной сыростью и грибами.
Но стоило магистру с Демирой ступить в зал, хороводы распались, и призраки образовали живой коридор, по которому прошли в центр зала Верховный Жрец Князя Тьмы и королева бала. Маленькие серебряные звёздочки вспыхнули на стенах, и жёлто-розовая дымка, словно на болотах в Вальпургиеву ночь, потекла по полу. Запах цветущего шиповника нежным маревом плыл в такт тихой светлой мелодии. Арий Конрад сбросил плащ и склонился перед Демирой в низком грациозном реверансе. Девушка положила ладони на плечи магистра, и он закружил её по залу под восхищённый шёпот замершей вдоль стен свиты.
– За двести восемьдесят девять лет – а именно столько я живу в этом мире, я не встречал более прекрасной девушки, чем ты, Демира, – прошептал Арий Конрад, – удивительно, правда? Даже принцессы моего Ордена не сравнились бы с тобой, живи они сейчас.
Демира молчала. Душа трепетала в преддверии потаённой радости, дрожала в ожидании чего-то неведомого, неизмеримо прекрасного. В её жизни было так много погонь, войн и крови, и так мало красивого и нежного. И как хотелось этой красоты и тепла – это чувство почти равнялось с неутолённым голодом.
Музыка стихала, становилась еле различимой. Вверху над головами танцующих появился розовый куст, вспыхнул, расточая пьянящий аромат, а когда сгорел, дождь золотых блёсток плавно опустился вниз, осыпая её волосы, руки, платье.
Музыка смолкла. Призраки попарно подходили к правящим бал, кланялись магистру,
