как вы себя чувствуете? – врач разгладил свои седые кустистые брови. Его лицо излучало приветливость.
– Да как вам сказать, доктор…Вчера два раза пытался сходить в туалет, а сегодня ни разу, хотя казалось, что созрел…Позывы есть, а выжимаю из себя лишь пару капель, причем с дикой болью…
– Это, к сожалению, неизбежно. Морфий продолжаете колоть?
– Куда же деваться? Но прежняя доза уже не спасает, а увеличивать не хочется… Как там мои анализы? – чтобы скрыть волнение, он принялся разливать по фужерам фанту.
– Давайте по порядку. Особых изменений, слава Богу, пока нет. Никаких новообразований, все по-старому…Единственное, что меня смущает – это некоторый рост лейкоцитов в крови и моче. Я советовался со специалистам…Ну что они могут сказать нового – операция…Я тоже склонен к этому.
– А как насчет протеза? – перебил врача Арефьев.
– Вот тут у нас больших побед пока нет. В институте трансплантации почек жуткая очередь. И знаете, кто среди первоочередников?
– Если честно, мне на это наплевать. Но легко представить, какие там фигурируют шишки на ровном месте.
– Могу сказать…Фидель Кастро, один из родственников Каддафи, заместитель главы администрации президента, трое депутатов Госдумы, два губернатора и так далее. Всего двадцать восемь человек. И все хотят быть первыми.
У Арефьева затекла нога, противно заныло в боку.
– А в Штатах, в Европе тоже в порядке живой очереди?
Врач пригубил фужер с фантой и как как-то неловко взялся за пластмассовую вилочку, воткнутую в крошечный бутерброд. Она вдруг выскочила и хлеб с красной икрой полетел на пол. Икринки, словно оранжевые бусинки, запрыгали по ковру.
– В США тоже очередь, только из миллиардеров. Все расписано до 2004 года. То же самое в Европе. Болезнь почек – результат перегруженности ядовитыми веществами окружающей среды…
– Значит, остается ждать летального исхода? Как вы думаете, Дмитрий Константинович, какого цвета гроб мне заказывать?
В гостиную вошла Злата с подносом в руках. В керамических горшочках дымились фаршированные кабачки с зеленью.
– Здравствуйте, доктор, – женщина опустила поднос на стеклянную столешницу.
– Добрый день, Злата. У вас, наверное, не курят?
– У нас все можно, – улыбнулась хозяйка, – единственное, чего нельзя – говорить во время обеда о Макашове.
Арефьев потускнел. Он ощутил безнадежность. Когда жена вышла, он напрямую спросил Камчадалова:
– Что нужно, чтобы ни от кого не зависеть? Ни от миллиардеров, ни от Кастро, ни от депутатов?
– Найдите донора и возьмите от него расписку…
– И что – вы сразу же сделаете мне пересадку?
– Положим в клинику и там сделают. Очередь у нас не потому, что хирурги не успевают делать пересадку, а только потому, что нет протезов.
– Значит,
