но Никитос-то к чему это вспоминает? Может, ревнует меня к синеглазому? Хотя откуда ему знать, что я в проекте исключительно благодаря этой неожиданной протекции. Тогда что? Может, опасается, что я там найду себе инопланетного бойфренда? Совершенно напрасно. Он один в моём сердце и в мыслях моих.
– Ты же не будешь отрицать, что такое было? – полушутливо спросил Никита, и я неохотно признала:
– Возможно, не помню. – И поспешила перевести фокус на него – говорить о себе он очень даже любит, как и все мужчины. – А тебе зачем этот проект?
– Почему бы и нет? – ушёл от ответа мой будущий ученик. – Ладно, Машуля, мне пора бежать. Завтра вечером заскочу на урок, идёт?
– Идёт, – растерянно сказала я, начиная чувствовать себя глупо. Стоило ли сорок минут готовиться, лихорадочно менять платья и править макияж, чтобы через семь минут уже разбежаться? Впрочем…
– Ты, кстати, ни с кем не встречаешься? – спросил, уже поднявшись из-за стола.
– А что? – ещё больше растерялась я, мечтая передать интонацией, что у меня куча поклонников и я вот-вот начну с кем-нибудь роман. Но, кажется, вместо этого получилось кичливо-капризно. Эх.
– Так, – улыбнулся Никита и склонился, чтобы поцеловать меня в щёку. – Выясняю, не будет ли какой ревнивец устраивать разборки. Всё, до завтра, красавица.
Красавица, – мысленно повторила я, чувствуя, как против воли начинаю совершенно по-идиотски улыбаться. Кажется, мы на верном пути. Он ищет со мной встреч, делает комплименты и, вероятно, даже ревнует. А раз так, то все инопланетяне и всё спецслужбы Вселенной мне нипочём.
– Молодой человек, – поймала я официанта, – принесите мне, пожалуйста, ваш фирменный коктейль.
Есть что отметить!
Глава 3. Маша и неожиданности
Оргсобрание открыло для меня много нового. Например, что проект на два года, а я ведь даже ничего ещё не сказала родителям, и, честно говоря, плохо представляю, как им сообщить, что их дочь летит с какими-то инопланетными существами куда-то в далёкий космос, чтобы там осваивать или исследовать какую-то планету. А ведь это, наверняка, подразумевает отсутствие элементарных условий! А вдруг нас там вообще оставят?! Вдруг это билет в один конец, и мы не разведчики, а невольные переселенцы, которые просто об этом ещё не знают? Может, не зря они набирают много молодёжи… Эх. На какой только риск не пойдёшь ради любви!
Вот интересно, кстати, с чего это руане решили осваивать какую-то планету вместе с нами? Почему не сами? Подозрительно это всё!
А вчера приходил Никитос. И – неожиданно для меня – оказывается, у него с руанским языком полный швах… ну или он уж очень искусно притворялся и сильно переборщил. Зато спрашивал, как сказать «ты очень красивая!» и «я скучал!». Это ведь намёки были, правда? И теперь я еле удерживалась, чтобы не оборачиваться ежесекундно – он сидел на пару рядов дальше, чем я. Останавливала меня гордость. И, как ни странно, взгляд пронзительно-синих глаз. Почему-то становилось
