отдельной беседы. Помешанные на скоростной технике водители-универсалы, они, в отличие от прочих водителей Корпуса, не подкрепляли основной состав подразделения, а представляли собой отдельный моторизированный взвод. Тоже, кстати сказать, моя оригинальная разработка. Я надеялся, что со временем стану родоначальником нового усовершенствованного способа Охоты, напоминающего древний вариант травли жертвы борзыми собаками. Но к этим безумным финнам-отморозкам я еще вернусь в своем повествовании подробнее, ибо именно они, а не кто-то другой, сказали решающее слово при взятии монастыря Ла-Марвей, и они же едва не оставили меня гнить в лесных приграничных дебрях...
Стоя сейчас со мной у горы Субази, никто из братьев и не предполагал, что уже недалек тот день, когда командир лишит их всего: карьеры, безупречной репутации, уважения братьев из других отрядов, а некоторых даже более того... Хотелось бы попросить прощения перед всеми, но вот только вряд ли теперь оно кому-либо нужно. В том числе и мне...
Наконец густые невысокие деревья, облепившие склоны горы, слились в единую темно-серую массу. Стрекотание цикад защекотало перепонки. Откуда-то сверху потянуло прохладным ветерком. Природа отходила ко сну, однако Зло, испоганившее своим присутствием эту идиллию, отдыхать не намеревалось.
Я снял берет, передал его Михаилу, после чего вынул из кармана плаща специальную резинку и стянул свои черные патлы в тугой «конский хвост». Этот своеобразный ритуал перед боем служил одновременно знаком для всех моих бойцов: «Командир готов – пора!»
Группа Вацлава некоторое время двигалась вместе с нашей, но возле приземистых зданий эрмитажа Карчери свернула влево, бесшумно растворившись в темноте.
Комплекс примыкавших к скальным гротам строений едва различался на фоне леса. Я передал руководство Михаилу, оставив себе лишь обязанности координатора, имеющего право в любой момент свернуть операцию или перекроить порядок ее проведения.
Рука дозорного Ганса взмыла вверх, и мы мгновенно рассредоточились за корявыми стволами деревьев. Михаил и я, пригнувшись, подкрались к нему.
– Двое у колодца. Вооружены, – полушепотом доложил Ганс. – Похоже на охранение. Вероятно, дети здесь, брат Эрик... А вон и грузовики!
Небольшой центральный дворик комплекса окружали шесть или семь каменных зданий высотой в один-два этажа. На бордюре имевшегося здесь же колодца примостились двое мужчин, своей оживленной беседой заглушавшие стройный хор цикад. Видимость еще позволяла разглядеть прислоненные к бордюру взведенные арбалеты. Но самое главное – искомые нами крытые брезентом грузовые машины находились позади охранников, очевидно, проехав к эрмитажу по узенькой извилистой дороге.
– Фернандо! Гюнтер! – Михаил провел пальцем по кадыку, красноречивым жестом заменяя слова приказа.
Германец, несмотря на свои нешуточные габариты,
