наставник взял мелкую гайку, вложил в резиновую полосу, навёл на меня, оттянул и выстрелил мне в грудь. Я даже увернуться не успел от неожиданности.
– А-а-а-уй!!!
Боль дикая-а…
– Ну, раз ты на собственной шкуре ощутил боевые возможности этой игрушки, то rogatk’а твоя. Представь, что будет, если ты увеличишь натяжение резины и вес снаряда. Говорят, что даже ливерпульского боцмана можно свалить прямым попаданием в лоб.
– Вы уверены? – удивился я.
– В себе, в rogatk’е или в боцмане? – без иронии уточнил Лис.
Ладно, я взял её в руки, внимательно рассматривая со всех сторон.
В сущности, примитивная вещь, стрелковое оружие без запрещенного пороха или разрешённого электричества, физически построенное по принципу средневекового лука или, скорее, средневековой камнемётной машины для осады крепостей.
Я вхолостую пощёлкал резинкой: думаю, овладеть рогаткой (так я это перевёл) будет несложно. Мне даже на секундочку взбрело в голову вхолостую прицелиться в мистера Лиса, но, слава богу, эта глупая мысль сама застрелилась от осознания того, что со мной будет потом. Не, не, не…
Тогда я настроил прицел на храпящую мисс О’Доннелл, но даже без заряда стрелять в спящую девушку было совершенно неинтересно. Ну и пусть, приедем на место, постреляю по воронам или свиньям, они же неговорящие, в них можно.
Дорога на южном направлении была довольно долгой, электропоезд двигался очень медленно, останавливаясь на самых крохотных полустанках. За окном мелькали городки, деревни, леса, поля, вересковые пустоши, но у меня, мальчишки, впервые выехавшего хоть куда-то из большого города, всё вызывало восторг, всё мне нравилось, всё было интересно!
Пусть даже мы едем в глухую деревню, где нас ждёт старый дом в поместье Поркхауз, расследовать непонятно что ради рыжей девицы, которая хлещет виски с кофе, но самое главное, что мы всё равно едем! На настоящем электропоезде, а за окном мелькают зелёные и жёлтые пейзажи родной Англии. Какое же наслаждение быть ребёнком, мчаться навстречу приключениям, когда сердце замирает, а душа поёт!
Я даже невольно начал зачитывать вслух строки великого Киплинга:
Когда и капли краски свежей
Земля не выставит на свет,
Когда под старой пылью нежно
Взойдёт зелёный первоцвет,
Я без печали и сомнений
Привыкну к вечному труду
И к Мастеру ста поколений
Простым учеником пойду…[1]
– Прекрасные стихи, – качая головой, подтвердил мистер Лис. – Учил в школе?
– Да, но не на уроках, а в школьной библиотеке. У нас было мало книг, но томик Киплинга, зачитанный до дыр, как-то нашёлся, и я наслаждался его стихами.
– Увы, сейчас он незаслуженно забыт молодым поколением. В своё время дед был лично знаком с бессмертным классиком. Когда сэр Редьярд писал истории старой доброй Англии, они с дедушкой провели немало вечеров, обсуждая и вспоминая
Перевод А. Белянина. –
