/>© Жорж Павлов, 2018
© Жорж Павлов, дизайн обложки, 2018
ISBN 978-5-4490-6535-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ДЕВУШКА. БОМЖИ. ПОМОЙКА
Рассказ по заказу
Габриэловна шла к помойке. В руке пакетик с мусором.
Габриэловна, местная старушенция семидесяти восьми лет.
Местные старушенции собираются на лавочке возле третьего подъезда.
Не в этот ранний час. Обычно, после трёх часов дня.
Габриэловну, местные старушенции недолюбливают и за глаза называют обезьяновной!
Недолюбливают за то, что Габриэловна всякий раз рассказывает им про своего папу, который в детстве был председателем пионерской дружины! А потом был лично знаком с Долорес Ибаррури.
На этом месте своих воспоминаний, Габриэловна высокомерно говорит
– Я могла бы жить в сталинской высотке в Москве!
– Ну и уёбывай в свою Москву! – говорит Никитична, которая председатель местного комитета пенсионеров. Что ты с нами то, неотёсанными, общаешься!
Габриэловна глуховата и всякий раз переспрашивает.
– Пиздуй отсюдова! – отвечала Никитична и старушенции начинали хихикать
Габриэловна тоже хихикала, и вот за это, и получила погоняло!
И когда Габриэловна, постояв возле лавки со старушенциями, уходила, Никитична показывала ей в спину язык.
Габриэловна подошла к помойке. В руке пакетик с мусором.
В помойке рылись завсегдатаи: три местных бомжа и два шелудивых пса помойно-дворовой породы!
Пожалуй, всё же, пять бомжей!
Псы, в прошлой жизни, видимо, бомжевали!
Это Габриэловне так показалось сначала, что они роются. Но, когда Габриэловна подошла ближе…
Есть такой анекдот: на суде допрашивают свидетеля аморального поведения, парня и девушки, в парке
Свидетель, старичок – Иду я значит по парку, а эти двое в кустах, за лавочкой, ебутся!
Судья – Свидетель! Подбирайте выражения: не ебутся, а сношаются!
Свидетель – Иду я значит по парку, а эти двое в кустах, за лавочкой, сношаются. Подошёл поближе, присмотрелся. Не-а! Ебутся!
Ну вот, примерно тоже и с нашей Габриэловной!
Зрение, в отличие от слуха, у обезьяновны было соколиное!
Бомжи не рылись в помойке.
Бомжи, кого-то ебли!
Габриэловна шуранула пакет в мусорный бак!
Пёсики шарахнулись и ёбнувшись мордами в сетку – заскулили!
– Вы кого там делаете!?
Габриэловна видела между баками и между ногами бомжей чей-то голый зад, но принять очевидное не могла.
– Вы кого там делаете!?
– Уёбывай отсюда старая обезьяна, пока и тебя не оприходовали! – сиплым голосом ответил тот, что наяривал этот зад!
Но Габриэловна уже узнала, кому принадлежит зад.
– Я знаю тебя! Знаю в каком подъезде живёшь! И мать с отцом знаю!
Не прекращая натягивать, Фреди обернулся – Сука, старая обезьяна, тебе завидно? Хочешь, чтобы в твоей могиле покопались? Ну заходи сюда, папа Карла тебя отмудохает!
Из-за бака высунулся долговязый бомж, видимо папа Карла, и осклабившись беззубым ртом, прошамкал – Иди! Иди фюда фтафая! Натяну уф так и быть!
И Габриэловна стала протискиваться между баками!
Фреди даже трахаться перестал!
– Да твою могилу, старая, уже и оглоблей не прошибёшь! Чеши отсюда, пока я тебе не навалял!
Габриэловна вылезла назад и пошла прочь, шаркая и бормоча – Гандон штопаный! Чтоб у тебя хуй отвалился, гад!
Три бомжа, с утра пораньше, пока мало людей, пришли на свою мусорку и рылись в баках. Минут через пять, подбежали два опаршивевших пса и, приподнимаясь на задних лапах, заглядывали в баки. Бомжи, доставая пакеты, развязывали
