непознаваемые понятия – самые простые. Мать, отец, семья, родина, звезды, природа. Их простота и непознаваемость требуют от нас постоянного к ним возвращения, упрочения. Вероятно, мир стоит на очень простых основах, и поколения, которые жили сто, тысячу, две тысячи лет назад, были, конечно, намного ближе к истине, чем мы. Истина рождается вместе с человеком. Суть любой жизни – не потерять эту истину, удержать её. Но обретение истины взрослым, зрелым человеком происходит уже на ином, рассудочно-интуитивном уровне, в отличие от первоначального – чувственно-любящего, принимающего мир, действительность. Познание – один из ярчайших видов счастья.
Никто не знает, почему родина дает безотчетное ощущение силы. Эта сила есть и в Валентине Сорокине. В основе творчества любого писателя не только знание материала, темы, но и – состояние. И главное – состояние удивление перед миром, постоянное ежедневное разгадывание тайны; и это состояние «накрывает» мир; вещи, предметы, живет во всем, и потому описываемое – живое. Это состояние неведомым образом связано с родиной. Родина – родит всё.
В поздний час я молчалив и светел,
Звездных дум никто не запретит.
По равнине белой белый ветер,
Белый ветер стонет и летит.
В поздний час мне пришли на ум эти строки, и я даже вздрогнула. Вот именно, одинок, «молчалив и светел»! И никто, ни один человек не отвлечет, не запретит «звездных дум». И главное – ветер, белый, белый, по белой равнине – балуясь написано, а в каком состоянии! Но почему же стонет этот ветер? И так ли уж счастлив человек в светлый час звездных дум?! Какая трагичная жизнь – жизнь без беды, жизнь даже в покое! А ветер у дома шумит. От него серебрится тополь у моего двора. Это моя родина – я у себя дома. А по равнине – ветер. Ветер – летит и стонет, стонет и летит… Серебряный, седой, искрящийся ветер…
***
С тринадцати лет, еще в школе-семилетке, он начал печататься в районной газете. А первая серьезная публикация была не в стихотворном, в прозаическом жанре – рассказ «Поэт»…
Дома жилось тяжело – голодно и бедно. Большая семья, больной отец, старшие сестры – на выданье, старики – бабушка и дедушка… Мама – он её очень любил, жалел – выбивалась из сил. «В пределах отчих я окончил 7 классов. Мать моя – Анна Ефимовна Сорокина и отец мой – Василий Александрович Сорокин – проводили меня за речку. Мать поплакала и перекрестила в путь. А отец отвернулся. Воин».1
В четырнадцать лет он ушел из дома. Гонял сплав. В ледяной воде, с багром – мозоли не сходили с рук. Чуть подошли года – пошел в «ремесло», в челябинское фабрично-заводское училище №5 (теперь 32-е ГПТУ). Учился на оператора электрокрана. В этом же ФЗО получал профессию и тамбовский мальчишка Славка Богданов, попавший на Урал по вербовке. Дружили. Позже вместе работали – Сорокин в 1-м мартене Челябинского металлургического завода, Богданов – в коксохиме ЧМЗ…
Он
Из автобиографической работы «Плата за доброту».
