пришел. Я тебя давно учуяла, знала, что прибежишь.
Ведьма выпрямилась и оглядела зверей.
– А сейчас для вас наступает последнее испытание.
Ло-Лео сжалась в комочек, с ужасом понимая, что все пропало. Победить ведьму невозможно. Если она справилась с Фарломеем, даже не дотронувшись до него пальцем, то кто сможет ее одолеть?
Сверху упали первые капли дождя. Незаметно для себя Ло-Лео слизнула одну капельку и поморщилась. Дождик был липкий и соленый, а еще от него вдруг захотелось зареветь во весь голос.
– Колдовской дождик,– ахнула она, схватилась за голову и заревела взахлеб.
В это время за спиной раздался шум и треск. Рядом ударился о землю забор, по нему прошелся дробный перестук копыт. Ло-Лео испуганно подняла голову и увидела, как мимо, по воздуху пролетает настоящая боевая кобылка.
Она пронеслась, как ветер и остановилась у ворот загона. Фыркнула, по–боевому вскинула гривой и грозно двинулась на ведьму.
Ло-Лео изумленно ахнула. Страх отчего-то исчез. На дождь она уже не обращала внимания, значит, чары ведьмы не так уж и крепки. Просунув мордочку под перекладину ворот, тетушка крыска заглянула внутрь, и застыла с открытым ртом.
Сильной, смелой боевой кобылкой оказалась Алмазка, старая лошадь, еще несколько дней назад дрожавшая от страха, когда они задумали побег.
Ведьма замерла от удивления, но быстро оправилась. Вновь зашептала злое заклинание. Сила ведьминых наговоров опять окутала загон. Ло-Лео вновь, как и минуту назад, охватил страх.
Алмазка же чувствовала себя просто прекрасно. Лошадь небрежно двинула копытом и пнула ведьмину чашу. Посудина улетела за перегородку загона куда-то далеко–далеко, а лошадь развернулась к ведьме и ехидно сказала:
– С такими фокусами тебе бы в цирке выступать, бедная ведьмушка. Зачем зверей мучаешь. И друга моего околдовала. Нехорошо.
Ведьма злобно захрипела, но отступила назад и встала по другую сторону костра.
– Негодная лошадь! Сейчас ты узнаешь, какая я бедная ведьмушка. Как бы тебе не пожалеть об этом. Твоя сила мне очень пригодится. А твои слезы покроют землю до самых лесов Оланьи.
Ведьма расхохоталась. Ее ладони покрылись черной шерстью, а на пальцах сверкнули когти. Костер по мановению ведьминой руки вспыхнул и выплеснул язык пламени.
Алмазке это решительно не понравилось: ни огонь, пытающийся ее подпалить, ни угрозы ведьмы с когтями. Лошадь рассержено фыркнула.
– Надоела!– Воскликнула она. Взмахнула гривой, и пружинисто взвилась на дыбы. И тут же по загону и по округе прокатилось победное лошадиное ржание.
Всё затихло, звери замерли, костер, от испуга притушился маленьким клубком, а ведьма в страхе прижалась к стене. От Алмазки в разные стороны разливался чистый свет. Лошадь затрясла гривой и широко, от души заулыбалась, обнажая зубы. В воздухе что-то сверкнуло. Ведьма вскрикнула от боли, закрывая лицо руками. Но собрав свои силы, злобно прохрипела:
– Алмазное
