бы и не уступить.
Чудить так чудить. Это ничего, что любознательная ручка успела привыкнуть к ее колену. Это даже хорошо, что Николай Николаевич торопится закруглить застолье, а Людмила уже хлопочет в комнатах, ночлег для гостей готовит. Всем все ясно. Даже когда Настя уводит Володьку из-за стола, у них ни беспокойства, ни подозрений – настолько уверены, а как же иначе – оба хозяева жизни: и смешливый Николай Николаевич, и заботливая сестрица.
Какими будут у них физиономии, когда спохватятся. Насте, к сожалению, не подсмотреть, зато с Володей настоящая комедия. Настя заводит его в комнату, дверь на защелку, и руки вокруг шеи, а он к двери пятится. Настя его целует, а он губы поджимает. Такого с ней не случалось. Смех. Жаль только, смеяться нельзя – доигрывать надо. Молодой, здоровый парень, а боится. Не ее, конечно, шефа своего боится. Но она заставит его осмелеть. Или себя уважать перестанет.
А в комнату уже скребутся. Володя поворачивается к двери. Настя зажимает ему рот – не руками – для этого у нее губы есть, и жаркие губы.
– Надька.
Не по-родственному как-то получается, нельзя же так с младшей сестренкой, нельзя указывать ей, с кем спать.
– Надька!
Она умеет целоваться, губы у нее, наверное, особенные, невыпиваемые, как говорил Анатолий. И в Володе начинает просыпаться мужик. Руки его уже не болтаются вдоль тела, вцепились в неожиданный подарок.
– Надька! – не отстает сестра.
Настя не отзывается. Володька немного осмелел, языком ключицу щекочет.
А за дверью шушуканье. И вдруг голос Николая Николаевича:
– Владимир, я пошел домой.
Так-то еще интереснее. Побрезговал, значит, курдючной. Такой победы Настя не ожидала. Экий верный мужчина. Теперь очередь за Володей. Молчит, красавчик, удрать уже не пытается, но и на ласки сил не достает, все ушло на борьбу с трусостью. Настя его понимает и не беспокоит, дает отдышаться. Пусть помучается, пусть погадает – что слаще.
– Владимир! – еще раз окликает Николай Николаевич, но без прежней требовательности.
Володя склоняется над Настей и жадно целует ее, излишне жадно.
Устоял. Честно заработал. И Настя не поскупится на заслуженную награду, она не из тех, кто нарушает правила игры.
Настя провожает его около шести утра, запирает двери и заходит на кухню попить воды. А на пороге уже поджидает Людмила.
– Вот бы мужик сейчас на тебя посмотрел.
– Какой мужик?
– Твой, который за границей.
Вот оно что: не верила, не верила в существование мужа, а теперь вдруг поверила. Где же ты вчера была, когда под Николая Николаевича подталкивала? Для начальника, значит, одинокая, а для заместителя – верная супружница.
– Из-за границы, сестра, не видно.
– Увидит, если захочет, а не увидит, так поймет.
– Не захочет, не до меня ему. Негритяночки-то
