Сеновалову! Понял, как надо расти? Иваныч вот только расстроился, уходить собрался.
– Совсем?
– Нет, в оперативный отдел, там тоже ставка есть, у него образование соответствующее. Жалко…
Виктор не мог в это поверить. Нет, он не был идеалистом и в армии успел наглядеться на всякое. Но придя в таможню, он надеялся, что многие армейские, да и мирские негативы здесь будут моветоном. Увы, и здесь профессионализм уступал чему-то иному.
А в целом в таможне Гордееву нравилось. Удобный график, ребята в смене толковые. Девчонки в перевозках нормальные, веселые. Погранцы не занудные. Менты в смене тоже вполне адекватные, видно, что все проблемы между милицией и таможней позади. В самом порту уже появились знакомые, тем более, что кушать чаще всего приходится именно здесь. Обычно это те самые сардельки, весьма неплохого качества, кстати.
Основным моментом была практика. Количество рейсов помаленьку увеличивалось. Гордеев беспрекословно выполнял все указания Иваныча и Степы, при необходимости помогал другим ребятам. В первый же раз, роясь в сумках у пассажиров, он вспомнил Степин рассказ. Но от этого было не уйти, и после кавказских или среднеазиатских рейсов Виктор подолгу отмывал свои руки и лицо, чтобы смыть не только запах от ужасающего внутреннего содержимого, но и воспоминания об этом. Однако помня суворовские слова о тяжести учебного процесса, он прекрасно осознавал – через все это надо обязательно пройти, даже если где-то над ним будут специально измываться. Пусть не по возрасту – по опыту он был самым молодым. И Гордеев бежал с кем-то под самолет для проверки загрузки багажа; залазил, куда можно залезть, в самолете, чтобы проверить, не везут ли чего экипажи; щурил глаза на экран хискана и тщательно разглядывал все внутренности проезжающего багажа, постепенно понимая, что и где там лежит.
Интересно было узнавать всякие таможенные заморочки. К примеру, некоторые пассажиры считали смешным пошутить на тему нахождения у них наркотиков или оружия, особенно в пьяном виде – типа, да, есть и много, ха-ха-ха. Но почему-то эти пассажиры не брали в расчет тот момент, что таможенники слышат эту шутку не в первый раз, а в… какой – зависело от срока службы, тут у каждого по-разному. Какая может быть реакция на то, что тебе уже смертельно надоело? В смене Иваныча, как и в других подразделениях «пассажирки», все проходило достаточно жестко: как минимум – шутник препровождался для досмотра, как максимум – проводили показательное псевдозадержание с вызванными милиционерами и якобы документальным оформлением. Признавшемуся «заворачивали ласты», надевали наручники, причем менты в этом участвовали с неменьшим удовольствием, чем таможенники, и постоянно просили их звать на подобные «мероприятия». При этом в последнем случае все это могло сопровождаться криками с обеих сторон, разумеется – по разному поводу. А когда это делалось на глазах
