одни пятерки получал, и уверенно шел на медаль – правда не золотую, ее прочили дочке председателя горисполкома, что училась в параллельном классе – но на серебряную он точно мог рассчитывать. А еще – перечитал все книжки в школьной библиотеке и даже получил звание КМС по шахматам, чем невероятно гордился. Одноклассники иногда дразнили его зубрилой, но он не обижался и охотно давал всем желающим списывать. «Утешение ты мое! – говорила мама, гладя его по макушке – это ж надо, какой умный мальчик уродился! Даже непонятно, в кого…»
Это было действительно странно – как мог в семье водителя и продавщицы появиться такой ребенок? «Ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца!» – говаривала, бывало, бабушка Серафима, скорбно поджимая губы, и глаза у нее почему-то становились холодные и злые.
Хотя, наверное, и было от чего… Ее сын Сергей, Лешкин отец, был шофером-дальнобойщиком, гонял тяжелые фуры по всей стране и неплохие деньги зарабатывал. К тому же, непьющий, работящий, все в дом, все в семью… Одним словом – золото, а не парень! На сына Серафима Петровна просто надышаться не могла, а вот невестку невзлюбила с первого взгляда. «Шалава, только бы хвостом крутить! – повторяла она, – ох, наплачешься ты с ней, сынок, попомни мое слово!»
И все же молодые поженились. На свадьбе Серафима Петровна сидела с каменным скорбным лицом, словно и не свадьба это вовсе, а поминки. Не ко двору пришлась веселая, красивая Валентина в этом доме…
Молодая женщина такую жизнь выдержала недолго – после очередного скандала схватила в охапку маленького Лешу и ушла. Мужу она заявила: «Решай! Или я, или она. Больше так жить не могу.» Сергей помаялся с неделю, даже запил с горя, но, в конце концов, с женой помирился. «Что ж, ночная кукушка всегда дневную перекукует!» – изрекла свекровь. Потом она даже приходила в гости, приносила внуку пряники и конфеты, но невестку продолжала шпынять при каждом удобном случае, подмечая малейший повод. Не так полы помыла, не так мужу обед приготовила, опять новое платье купила, а сыну ботинки нужны…
Но с Валентины все как с гуся вода. Слова свекрови она пропускала мимо ушей, иногда лишь беззаботно отмахивалась. Стоило мужу отправиться в очередной дальний рейс, и в доме стоял дым коромыслом – приходили какие-то люди, на столе появлялась и выпивка, и закуска, а маленькому Леше мама давала конфету и строго-настрого приказывала: «иди спать и не мешай, а то опять к бабушке отправлю!».
Леша не возражал. Читать книжку под одеялом, вооружившись карманным фонариком, было гораздо интереснее, чем сидеть под присмотром ворчливой Серафимы Петровны, которая почему-то все время пыталась его накормить, повторяя: «вон, худенький какой! Мать-то твоя совсем за тобой не смотрит, до чего довела ребенка!». Бабушка конечно, была добрая, никогда не кричала на Лешу и не наказывала его, даже позволяла допоздна смотреть телевизор, но слушать ее бесконечные ахи и вздохи было неприятно. Леша никак не мог понять, почему она так жалеет его, словно он больной или калека?
