Но все это сокрыто в покаянии и внутренне состоится, лишь только душа наша осуществит смиренноприношение плода сего ко Господу, и нет таких обстоятельств, которые бы могли тому воспрепятствовать. Господь по любви своей не дает им быть. Нугзар, а так звали моего случайного собеседника, плод свой принес. И пусть всякий, читающий сейчас эти строки, помянет раба Божия Нугзара, сына Васо, грузина, достойного человека своего времени и своей страны.
Из доэволюционности в ре-ми-фаволюции
По сути человек всю жизнь учится одному, учится предоставленной ему изначально свободе. Инструментом для добычи свободы и является наша с вами воля.
И вера, и надежда, и любовь в своем верном истолковании есть основа свободы каждого. Увы, но неправильно истолкованная надежда приводит душу к безответственности, непонятая вера толкает ее к фанатизму, а самонадеянная любовь – к страсти. Изобразить, озвучить, донести подлинные веру, надежду и любовь методами творчества крайне трудно, поэтому этим и занимается искусство, которое неимоверно упростило задачу, а то и полностью поменяло знаки и указатели. Именно поэтому массовая культура буквально переполнена их двойниками. Герои фильмов, книг, спектаклей, ток-шоу ссорятся, орут, находятся на грани срыва, входят в аффект, а потом рыдают, просят прощения и снова орут и все это преподносится и, соответственно, воспринимается, как норма. Совершение дерзости, почти безумного поступка выдается поп-индустрией за подвиг, разбазаривание денег – за щедрость, а ссоры в семье – за риторическое «это жизнь». За много лет я ни разу не слышал, чтобы герои кинофильма вели более или менее серьезный и глубокий разговор, например, о благотворительности или о бескорыстии. В сам сценарий это обычно не вносится, разве что эпизодически и то с каким-нибудь вывертом. Героини обычно озабочены тем, как заиметь богатого жениха или каким образом развестись, а герои потворствуют истерикам своих избранниц. И все это зачастую подается в красивой упаковке – может изображаться как жертва во имя добра и предлагаться под соусом якобы благих намерений. И выглядит все это вполне жизненно. Но как быть с иной точкой зрения? А такая есть.
Копировать жизнь – дело, конечно, прибыльное, но бессмысленное, и об этом стоит помнить. Но сценаристы помнят об этом все меньше и меньше, как и о том, что проблемы, заложенные ими, будут разгребать, но уже их дети и внуки. И было бы это не так печально, присутствовала бы рядом та самая, иная точка зрения. Но у зрелища свои законы, а потому заблудшая любовь, а точнее страсть, требует постоянного высвечивания. Профанированная вера жаждет нравоучительной упертости, а скомканная надежда взывает к полнейшей отрешенности. Печально, что все три ошибочных решения воспринимаются, в большинстве своем, как норма. Достаточно посмотреть любое ток-шоу, и вы столкнетесь с фортиссимо самых разных самомнений, но никак не с решением проблемы. Проблемы просто заорут, заспорят и заболтают
