Осознание этого вводит меня в ступор. А я-то всегда считала мать почти старухой.
Единственное, что сохранилось в прекрасной шатере от нашей беспутной мамаши, так это, пожалуй, поведение. Акраба, словно сумасшедшая, бегает возле зеркальной стены, истерично смеется, не может налюбоваться на себя.
– Я вернулась, Глэдис! Я вернулась! – бросает на ведунью вопросительный взгляд. – Я могу?..
– Да, – кивает старуха.
Акраба нерешительно протягивает правую руку к зеркальной поверхности. Она ожидает, что силовое поле обожжет ее, но рука спокойно проходит через зеркало.
– Я свободна! Свободна! – визжит от счастья Акраба, ныряя через стену купола.
Мгновение, и зеркальная поверхность исчезает. Нет, силовое поле купола остается, просто оно снова становится невидимым. Иллюзия заканчивается. Вновь в свои права вступает реальная жизнь. И в ней, увы, нет места волшебству. При виде Акрабы, валяющейся на снегу, у меня невольно сжимается сердце. Как же все-таки страшно, когда мечта была так близка, а ты… Невольно делаю шаг по направлению к матери, но Анигай предусмотрительно останавливает меня.
– Не стоит…
Обескураженная Акраба с трудом поднимается из сугроба. Растерянно смотрит на культяпку руки, старую грязную одежду, засаленные волосы. Проводит единственной ладонью по уродливым шрамам лица. Таисья вновь превратилась в ту, кто она есть на самом деле.
– Глэдис! Сволочь! Ты же обещала! – Словно обезумев, мать бросается к старухе, но ударяется о невидимую преграду, вновь отлетает в сугроб.
Хорошо еще, что с той стороны купол просто не пропускает людей, не причиняя физического вреда.
– Ты не сдержала слова! Значит, договор расторгнут! Я не отдам тебе своих детей!
– Ты неправа, Таисья. Я выполнила условия нашего договора, – как ни в чем не бывало отзывается ведунья. – Ты хотела свободу? Ты ее получила. Можешь идти на все четыре стороны.
– Разве это свобода?! – вопит как резаная Акраба. – Я изуродована! Нищая! Больная! Кому я такая нужна? Куда я пойду?!
– Раньше надо было думать, Таисья. Раньше. Но ты всегда сначала делаешь, а лишь потом думаешь. И в этом твоя беда.
Глэдис останавливается возле нас с Анигаем.
– Ну что, дети? Пора отправляться в Руар. Надеюсь, вы еще не передумали?
Надо же! Голос Глэдис прямо-таки пропитан добротой.
– Нет, – эхом отзываемся мы.
– Тогда следуйте за мной.
Верховная Ведунья идет впереди нас, направляясь прямо к не на шутку разгоревшемуся костру. Мы с братом, толком не понимая, что происходит, послушно следуем за ней. Изуродованная Акраба бьется в истерике, идет параллельно с нами вдоль купола. Я стараюсь не смотреть на нее. И так страшно. Но не смотреть не получается.
– Адамаск! Не верьте ей! – истошно орет мать. – Руар не даст вам свободы!
