при аэропорте, где зацепили коробочку красного вина с маленькими бутылочками и с удобными откручивающимися пробками. Такой небольшой набор путешественника под названием «дотянуть до дома». Прилетели.
II
Встречал нас неизвестный мне ранее русскоговорящий таксист по имени Николай. Николай, худой белобрысый гражданин Эстонии, непонятно какими путями попавший на ПМЖ в Испанию, сразу нас узнал, услужливо подхватив гигантский чемодан Лесика, повел к машине.
Старенький дизель «Пежо» возмущенно вздрогнул от навалившегося веса и взял направление в сторону Торревьехи. Делов на 40 минут, терпкое вино разогнало кровь и оживляло после долгого перелета. Смотрим по сторонам – погода не очень, небо серое, поливает землю крупными каплями, сильные порывы ветра, от которых пальмы кланялись неизвестным богам, теряя ветки и листья.
– А где обещанные девчонки возле дорог? – деловито интересуется Лесик, крутя головой, как голубь, пьяный в дупло голубь, сохранивший инстинкт к размножению.
Перед поездкой я живописно расписывал другу прелести жизни в Испании, одна из которых – наличие девушек легкого поведения вдоль дорог, причем приличного качества и разных национальностей. Одна из таких «точек» была в 300 метрах от моего дома.
В рассказах упоминал, что некоторые девушки в купальниках устраивали летом настоящее шоу, привлекая внимание потенциальных клиентов. Полиция, которую в Испании уважают и стараются с ней не шутить, почему-то вяло реагировала на румынско-польских дневных мотыльков, работающих прямо на обочине. Может, потому, что официально проституция в Испании разрешена, но только в «специально отведенных местах», т.е. публичных домах. Я слышал о существующей договоренности, при которой работа «одиночек» по умолчанию разрешалась, но только не возле школ и не в самих урбанизациях-городах.
– Холодно, – вступил в разговор Николай, – а так они почти все время трутся, но когда сильные ветра и дождь, это февраль-март, разъезжаются по своим колхозам.
Решаем заехать в магазин, так как в доме – только соль и чай. Николай советует Корефур. Магазин большой, как футбольное поле, в нем есть все: от ватных палочек до самолетов, наподобие нашего Метро. Вот тут мы, пропитавшиеся Хеннессси и подмешанные вином, сорвались с цепи. Брали оптом все, что можно было выпить или съесть. Горячительные напитки водопадом летели в телегу. Последовательность отсутствовала – от егермейстера до пива. Вино бралось ящиками. Николай пошел за второй тележкой, которая тут же наполнилась звенящими разноцветными бутылками.
От количества сыров разбегались глаза, колбасы лежали, как маленькие бревнышки на большом лесоповале, рыбный отдел похож на рыбный рынок. Набив под края тележки, побрели к кассе. На концовке Лесик умудрился схватить ляжку хамона, невзирая на возражения Николая о том, что ее трудно резать. Сафрон, невозмутимый как памятник Карлу Марксу, неся ногу, отвечал:
– Ну собачек тогда покормим или соседей угостим.
Кассир,
