к принесет семье одни только беды. Фрау Ханну охватил ужас, и возможно от волнения ребеночек родился раньше времени и оказался, по словам акушерки, беспокойным и крикливым. Мальчик был вторым в семье, младше своего брата Отто на четыре года.
Муж Ханны – Георг считался лучшим адвокатом на всю округу и имел знатную клиентуру. Большую часть жизни Георг прожил в Кенигсберге, но лет десять назад, унаследовав состояние родителей, переехал в Фишхаузен и открыл собственное дело. Чтобы заполучить влиятельную клиентуру Георгу даже пришлось перейти из католичества в лютеранство, которого придерживалась вся городская знать Фишхаузена. Там же по рекомендации пастора адвокат обратил внимание на непримечательную девушку Ханну, которой давно была пора выходить замуж. Потенциальных женихов отпугивала ее невыразительная внешность – действительно, Ханну трудно было назвать красавицей. Кроме того, не в пользу девушки была замкнутость характера, а главное, как полагали многие – отсутствие большого приданого. Ханна рано осталась без родителей и находилась на попечении старой тетки – владелицы небольшого доходного дома фрау Августы. Вероятно, во многом именно от тетки, особы нелюдимой и суеверной, передался характер Ханне.
Георг несколько раз встречал племянницу фрау Августы, но не обращал на девушку особого внимания. Однако пастор уверил адвоката, что за кажущейся скромностью этой девушки, ее худым, бледным и прыщавым личиком скрывается истинная добродетель, а также рассказал про значительное приданое, которое, вопреки мнению окружающих, есть за Ханной. Георг поверил настоятелю и не прогадал. Фрау Августа дала за воспитанницей приличный капитал, как оказалось, оставшийся после смерти ее родителей. Тетка не только сохранила завещанное девушке, но и приумножила приданое – долго не стала собираться и без лишних хлопот отправилась в лучший мир, оставив Ханне в наследство свой доходный дом, и немалые сбережения.
Выгодно женившись, Георг купил в самом центре города, недалеко от крепости, большой дом. Фасад строения искусные мастера из Кенигсберга украсили барельефом, на котором изобразили сцену правосудия Древней Греции: дело Ореста на процессе Ареопага. Дом стал украшением Фишхаузена. На барельефе Эринии получились яркими и выразительными, а Апполон – строгим и надменным. В такой дом почитали за честь наносить визиты самые знатные жители города.
Клиентура адвоката расширилась, в том числе не без помощи пастора, и даже вышла за пределы маленького Фишхаузена, так что вести свои дела Георг нередко уезжал в соседние Пилау и Кенигсберг. Благодаря трудолюбию и незаурядным способностям адвокат снискал славу успешного юриста в глазах судовладельцев и промышленников, крупных торговцев и аристократов.
Ханна, помимо того, что своим капиталом помогла мужу укрепиться, стала заботливой женой и хорошей хозяйкой в доме. К многочисленному числу ее достоинств относились немногословность и покорность.
Адвокат был рад прибавлению в семействе, полагая, что сыновья, когда подрастут, будут его ближайшими помощниками и продолжат семейное дело. И действительно, Отто рос прилежным мальчиком и во всем подражал своему отцу, и даже внешнего был очень на него похож, как более молодая копия. Спокойный, рассудительный, и даже несколько флегматичный Отто отличался хорошим правописанием и внимательностью. Вдобавок ко всему, природа одарила старшего сына отличной памятью, что так важно для знания законов. Окружающие подмечали, что со временем из Отто получится хороший юрист, такой же, как и отец. Когда старший сын достиг юношеского возраста, отец стал поручать ему небольшие самостоятельные дела. Георг и Отто вместе принимали посетителей, внимательно, не упуская ни малейших деталей, выслушивали их проблемы. В комнате, оборудованной под бюро, отец и старший сын садились за работу, каждый за свой стол: Георг за большой, а Отто – за тот, что поменьше. В полной тишине они просматривали деловые и архивные бумаги, делали выписки из документов, изучали законы. Так они сидели часами: строгие и серьезные, а потом шли в городской суд представлять интересы клиентов. Одним словом, родители гордились своим старшим сыном.
А вот младший сын получился совсем другим, каким-то неправильным – совершенно неусидчивым и импульсивным. Все подтверждало напророченное гадалкой. Вот как родился, таким и оставался. Родители часто спорили: в кого он такой? Даже внешне он не походил ни на отца, ни на мать. Нельзя сказать, что мальчишка не унаследовал черты своих родителей, но все они были доведены у Клеменса до крайности. Небольшой носик матери у него словно срезан на конце. Можно подумать, что кто-то отщипнул кусочек. Серые глаза были похожи на отцовские, но только намного более живые. В то время как у родителей волосы были гладкими и всегда аккуратно убранными, то у младшего сына – вьющимися и растрепанными.
С раннего детства Клеменси рос непоседой, и его было невозможно удержать в доме. Все время мальчишка проводил на природе, гуляя по лесам и оврагам, и знал всех жуков и птиц. Дома, к неудовольствию родных, он держал горшки и коробки, в которых жили разные насекомые. И не было во всем Фишхаузене ни одного птичьего гнезда, в которое бы не заглянул Клеменс. Мальчишка
