ученого монаха Климента Смолятича. Это вызвало раскол, длившийся 9 лет. Влиятельное меньшинство епископов-греков заявило о неканоничности избрания Климента; их поддержали те князья, которые стояли за союз с Византией. Только после смерти Изяслава в 1154 г. киевляне приняли митрополита из Константинополя. В 1164 г. киевский князь Ростислав отказался признать митрополита, назначенного без совета с ним. Тогда в присутствии посла был заключен договор о том, что митрополит должен быть избран и утвержден епископами во главе с князем. Потребовались все дипломатические способности императора Мануила и нескольких византийских посольств, чтобы убедить русского князя принять верховенство патриарха. Идея о том, чтобы митрополит избирался в Киеве, снова возникла при Андрее Боголюбском (1157-74), но не получила развития.
Важной формой византийской церковной жизни, заимствованной на Руси, были монастыри. Антоний Печерский, основатель колыбели русского монашества, Киево-Печерской лавры, был афонским пострижеником и принес с Афона тип пустынножительного монастыря, удаленного от людей. Позднее Феодосии, великий организатор монашеского общежития, ввел специально привезенный из Византии реформированный устав Студийского монастыря. Есть свидетельства, что в 980 и 1016 гг. на Афоне были русские (славянские) монахи; первый крупный собственно русский монастырь на Святой Горе, св. Пантелеймона, сменивший более древнюю обитель Ксилурга, появляется с 1169 г. Вместе с тем, в Киеве быстро усваивается и другой тип византийского монастыря – ктиторский, княжеский. Под 1037 г. летопись сообщает о закладке Ярославом Мудрым монастырей св. Георгия и св. Ирины. Это были фамильные монастыри княжеского семейства, посвященные патрональным святым князя и княгини. Оба монастыря предназначались для погребения членов правящего дома.
В курсе истории Киевской Руси и истории Русской церкви много говорится о национальных особенностях русской религиозности и отличиях русских церковно-государственных отношений от Византии – например, о культе святых князей, о тяготении к государственной церкви. Для нас же интерес представляет другая сторона вопроса – а именно тот огромный пласт византийской культуры, который составил фундамент русской культуры Киевского периода. Первостепенное значение в культуре имели переводные памятники письменности, которые в значительной мере заимствовались через посредство южнославянских переводов. На первом месте по своей практической значимости стояли богослужебные книги – литургии Василия Великого, Иоанна Златоуста, Преждеосвященных Даров. Славянские книги приобретались через купцов, паломников в Святую Землю и на Афон, где были болгарские писцы. За ними следуют переводы Священного Писания. Заимствуется переведенный Мефодием Номоканон XIV титулов – основной на тот момент сборник церковного и гражданского права под редакцией патриарха Фотия. Византийское право было по сути просто «пересажено» на Русь и освоено недостаточно,
