>
Летом достаточно было просто открыть окно и протянуть руки в густую зелёную бездну.
Листья высокого старого тополя существовали близко, изобильно и жадно, но в другие сезоны дерево всё-таки казалось ему мёртвым, тихо стучась в стекла его комнаты жёсткими чёрными ветками, опечаленными долгими январскими холодами.
А вот его матушка скончалась давно, и не столько от излишней старости, сколько по причине принятого ею непреклонного решения. Он с детства не умел, да и не хотел спорить с любезной матушкой, поэтому и в тот день, когда она пригласила его к себе и, угостив сладким чаем, твёрдо объявила о своей скоро назначенной кончине, он только согласно кивнул головой. В таком известии не было ничего неожиданного или излишне скорбного, он давно уже точно знал, что будет делать, оставшись один, и времени, чтобы правильно подготовиться к дальнейшему, у него оказалось в достатке.
На следующий же день после похорон он, заранее предупредив директора, но ни с кем не прощаясь, никого не запомнив по имени, не вышел на службу. Коротким незначительным усилием он вычеркнул из своей памяти все инструкции, дела и перечни различных важных обязанностей, скопившиеся там за долгие девятнадцать лет его безукоризненной работы регистратором в социальном отделе мэрии. Дышать сразу же стало легче, правда, мерзкий запах скучных посетителей, почти всегда влажных старушечьих одежд и их жёлтых зубных протезов сохранялся при нём ещё в течение долгих недель.
Потом он полностью, педантично и с подписями в нужных местах всех необходимых бумаг, рассчитался с хозяином меблированных комнат, где девятнадцать лет жил в квадратном мрачном помещении один, отдельно от матушки, и в этот же день въехал в её большую квартиру на пятом этаже старинного дома на респектабельной улице, прочно расположившейся в выгодном городском районе.
Громкими шагами он обошёл комнаты, выбрал одну, наиболее ему подходящую, остальные поочерёдно и прочно закрыл за ненадобностью. Проверил закрытые входные замки, потрогал надёжную цепочку. Захлопывая надолго тяжёлые двери, он знал, что справившись с этим неожиданным удовольствием, непременно сядет в кресло у заранее определённого им для себя окна.
Старый тополь… Он мечтал о нём долгие годы.
Прочный занавес зелёных листьев восторгом одного финального движения скрыл от него весь неинтересный мир, а его самого спрятал от остальных людей.
Это была свобода.
По утрам, рано, насколько было возможно, он выходил из дома за газетами.
В морозной темноте, если длились зимние месяцы, или же в рассветном летнем тумане он всегда недолго шёл одним и тем же путём, вдоль канала, по окраине старого парка.
Люди по сторонам существовали для него лишь редкими неопределёнными силуэтами, беззвучными и бесполезными.
Лица газетного продавца он ни разу за эти годы так и не увидал, довольствуясь тем, что сам, очень высокий, никогда не наклонялся к окошку киоска, а просто, без лишних слов, протягивал туда мелкие деньги.
Привычка удобно одеваться сохранилась, и он в своей единственной за весь день ранней прогулке шагал по аллеям непременно в костюме и галстуке, или же в строгом пальто поверх и с зонтом. Время его отсутствия в квартире было рассчитано точно, давно уже и, как он надеялся, навсегда. Он уходил, а приходящая на час экономка успевала приготовить для него обычную спокойную еду, подмести комнату и убрать ненужные продукты из небольшого холодильника.
По субботам, подгадывая встречу к месту у дальнего шлюза на канале, к нему присоединялся его давний сослуживец, до сих пор трудившийся в мэрии, ровесник и глупец Нэсс.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
