со страхом отпускают его, растворяясь где-то в астрале, но не далеко, готовые вернуться по первому свистку.
Петрович поднял жестяную банку из-под тушёнки, кинулся собирать червяков, шустро разбегавшихся в разные стороны. Медведь меж тем заглянул в ведёрко, оценил улов:
– О, мужик, не плохо, карпики, карасики жирненькие.
– Меня Иваном зовут, – огрызнулся Петрович уже и вовсе без злобы, так, по инерции.
– А меня никак не зовут, сам вот пришёл, – хохотнул медведь, и тут же добавил: – Мишка я, да и мишка, у нас как-то имён нету.
– Да ты угощайся, Мишка, не стесняйся, – предложил Петрович, которого Мишкины политесы ничуть с толку не сбили, и он сразу угадал к чему тот ведёт.
– Вот спасибо тебе, Ваня, – замурлыкал медведь как кот, запуская лапу в ведёрко.
Выудив карпика побольше, Мишка смачно зачавкал, а Петрович лишь улыбнулся. Рыбы было не жалко, её тут вдоволь, да и осточертела она порядком уже, с тех пор, как мясо есть перестали. Тут ведь, не столько рыба, сколько сам процесс важен.
– Ну, что в мире нового? – Спросил медведь, облизнувшись.
– Да новостей вагон! У одной бессмертной «звезды» на девяностом году жизни прыщ на заднице выскочил, от чего её очередной молодой муж бросил. Вот, сейчас и обсуждают аналитики на всех каналах – как сей факт отразится на индексах какого-то там дауна Джонса.
– О как!
– А то вот ещё передают: учёные после многолетних изысканий выяснили, что какать нужно обязательно сидя, а в носу ковыряться исключительно безымянным пальцем левой руки, дабы карму не нарушить.
Мишка, крякнув, хотел что-то сказать, но передумал, задумался, видать учёные изыскания были ему не чужды.
– Ну а так чё, – продолжил Петрович, – там сгорело, там украли, там на грабли в третий раз, весело, короче. Ну, а у вас тут в лесу чего творится?
– Да у нас как-то поспокойнее, так текучка. Хряк местный на прошлой неделе достоинство о колючки поранил. А заяц нажрался позавчера дикого винограда и прокусил ухо лисе.
– Да-а, хорошо у вас, спокойно, – позавидовал Петрович.
– Так оно завсегда так. Чем ближе к природе – тем гармоничней жизнь, – поддержал Мишка.
– Ну, за гармонию – это ты загнул, – возразил Петрович, – жрёте ведь друг дружку тут без разбору.
Медведь аж оторопел от такой наглости:
– Да что ты! Сами то давно вегетарианцами стали?
– Ну недавно, но ведь стали, – как-то вовсе без энтузиазма возразил Петрович.
– Ста-а-али! – Передразнил Мишка, – Ты, Ваня, не забывай, что одно лишь единственное существо в сем мире способно убить лишь ради удовольствия или из ненависти – это человек.
Продолжать спор Петровичу не хотелось, ибо понимал, что зверюга прав, но и сдаваться животному – как-то не по-человечески. Выручила его поклёвка. Поплавок заплясал энергично, и даже медведь притих,
