молоком.
Получается, что мама уже сходила куда-то в деревне и нашла, где можно купить молочко. – Здорово, – думал, жуя, он. Быстро поел, как мог прибрал следы своего маленького пиршества и пошел снова в свою комнату.
В это время в дом зашла мама, она поинтересовалась у сына, позавтракал ли он, выспался ли, и все в этом духе. Оказалось, что она действительно утром сходила за молоком. Где самое хорошее и дешевое можно достать, ей вчера сказали в школе. Так же вчера она поинтересовалась, у кого можно купить мясо, ей ответили, и вот сейчас она как раз вернулась с полной сумкой говяжьей вырезки.
Дима сидел на кровати и слушал маму, сам он смотрел то в окно, то на стол, где были разбросаны тетрадки и другие школьные принадлежности. Однако их вид не побудил ученика к каким-либо действиям. С гораздо большим интересом Дима перевел взгляд на шифоньер. Нет, снова думать и вспоминать ему сейчас не хотелось. Все само всплывет в памяти, если нужно, – решил он и опустил взгляд на пол.
– Что это? – задумчиво проговорил шепотом он. С кухни отозвалась мама, решив, что сын что-то спрашивает у нее. Объяснив, что вопрос не был адресован никому, он встал и подошел к шифоньеру. Внимание его привлекла маленькая бумажка, вся помятая, оторванная непонятно откуда, но по кривым краям было понятно, что откуда-то ее очень неаккуратно вырвали. Дима поднял находку.
Найденный клочок бумаги был странного желтоватого цвета, но это явно являлся не родной ее цвет, а скорее всего, потемнела бумажка от времени. Дима поднес листочек ближе к глазам и попытался прочитать что-то мелко накарябанное на ней. Надпись была, но почерк точно принадлежал человеку, не очень дружащему с письмом. Вскоре, прищуриваясь и приближая бумажку почти к носу, он смог прочитать, что именно было на ней написано пером. Причем буквы действительно были выведены чем-то очень похожим на птичье перо и чернила. Частично растекшиеся, они гласили: «Найди п».
Дима снова прочитал несложный текст, потом еще раз. Что же это может означать? Бумажка лежала прямо возле слегка приоткрытой дверки шифоньера. Причем то, что она приоткрыта, издалека даже было и не заметно, настолько маленькая оказалась щель. Дима всунул в нее палец. Да, немного больше его размера – и все. Затем он с задумчивым видом открыл дверку полностью и заглянул внутрь. Да нет, ничего необычного не было. Покопавшись немного в своих вещах и на всякий случай постукав кулаком по задней стенке шкафа, мальчик закрыл его. Ничего такого там не обнаружено, но вот записка, а это, без сомнения, была именно она и адресована, конечно, ему, откуда-то взялась же.
Дима встал на одно колено и осмотрел пол, где и лежал ранее листочек. Провел по этому месту ладошкой и ощутил что-то колючее. Поднеся пальцы ближе к глазам, он заметил на них несколько хлебных крошек. Затем снова всмотрелся в записку. Была она вся измятая и, – что это, – на одном краю бумага имела несколько маленьких дырочек, словно от зубов или когтей. Дима пожал плечами и решил понюхать находку.
– Мам, –
