ответил он.
Глаза Орхидеи наполнились слезами.
– Если ты действительно собираешься это сделать, я хочу быть там с тобой, – сказала она, протягивая руку. – Я понесу твое снаряжение. Для прыжка тебе понадобится вся твоя сила.
– Нет, нет, все в порядке, – возразил Фоллер. – Я справлюсь.
Орхидея потянула за его ранец.
– Давай мне. Здесь сто этажей. Ты так выдохнешься, что не сможешь прыгнуть.
Фоллер отпустил ранец. Вероятно, она права, да и в любом случае спорить с Орхидеей бесполезно.
Они взошли на первый пролет. Сердце Фоллера колотилось, пальцы дрожали от ожидания. Глубоко вдыхая, Орхидея считала шаги.
На пятидесятом этаже он полностью выбился из сил и готов был сдаться. Дойдя до половины, они остановились отдохнуть. Виски и сердце Фоллера пульсировали, икры дрожали.
Вытащив из рюкзака флягу, Орхидея немного отпила и предложила Фоллеру. Он взял ее и сделал большой глоток.
– Пообещай мне, что позаботишься о Маргаритке, если со мной что-нибудь случится.
– М-мм, – протянула Орхидея, не глядя на него.
Он положил ей руку на плечо.
– Мне нужно знать, что ты позаботишься о Маргаритке.
Орхидея встала, рюкзак Фоллера все еще был на ее плечах.
– Ты знаешь, что я сделаю все, что в моих силах. Но она рассчитывает на тебя.
– Я знаю, – он отхлебнул еще глоток. Горло оставалось сухим, независимо от того, как много он пил. – Вот почему я должен это сделать.
К восьмидесятому этажу его конечности словно онемели, он шатался, как пьяный. Фоллер остановился, чтобы подождать Орхидею, которая шла на половину пролета ниже, считая шаги вслух.
– Ты должна вернуться вниз. Я боюсь, что ты упадешь и поранишься, а поблизости нет никого, кто мог бы помочь тебе.
Орхидея издала сухой смешок.
– Ты боишься, что я поранюсь?
– Да. – Он обнял Орхидею одной рукой. – Я буду ждать тебя на улице. Если все пойдет хорошо, я доберусь туда раньше тебя.
Она покачала головой.
– Я не хочу быть на лестнице, когда ты будешь прыгать. – она указала на следующий пролет, прошептав самой себе: – Пошли.
Вздохнув, Фоллер продолжил подниматься.
Добравшись до вершины, он, тяжело дыша, рухнул навзничь. Его тошнило. Ноги дрожали, в глазах мелькали серые пятна. Орхидея упала возле него.
Когда тошнота отступила, Фоллер поднялся на ноги, сплюнул несколько раз на бетон, чтобы очистить рот, и пошел к краю крыши. Большую часть вершины окружала стена из прозрачного пластика, но две секции были выломаны, и на их месте осталась голая ограда высотой по пояс.
Он передумал прыгать, как только посмотрел вниз.
Улица была далеко-далеко внизу. Всего лишь в трех кварталах находился край света.
Вид на бесконечное
