на крупных международных конференциях, на работы нашей лаборатории ссылаются ученые всего мира, нас уважают! А спросите в научном сообществе, кто такой Стародубцев? Никто его не знает. Вот он и завидует нашему положению, нашему статусу, и подличает, подключает свои связи, чтобы выгодный грант уплыл из наших рук.
Галина Евгеньевна уставилась куда-то за спину Ракитина и, криво усмехнувшись, произнесла:
– О, легок на помине! Вот и сам господин Стародубцев идет в нашу сторону. С вашего позволения я откланяюсь. Не хочу встречаться с этим человеком.
– Спасибо за экскурсию, – пробормотал Андрей Ильич уже в спину уходящей собеседницы и вдруг неожиданно спросил, – Галина Евгеньевна, скажите, а сами вы где были в день убийства Кочетова?
Та остановилась и обернулась. Ее лицо искажала кривая надменная усмешка.
– Я до позднего вечера была в лаборатории. Можете спросить у кого угодно. Вам подтвердят мои слова полтора десятка свидетелей.
– Спасибо, вы очень любезны, – кивнул Ракитин и железная леди удалилась, высокомерно выпрямив спину.
Андрей Ильич внимательно смотрел на высокого сутулого мужчину, что шел прямо на него, и когда тот поравнялся с ним, громко спросил:
– Стародубцев Николай Сергеевич?
– Он самый, – ответил тот, останавливаясь и с любопытством рассматривая лысого полноватого незнакомца.
– Следователь Ракитин, – представился Андрей Ильич, – я расследую убийство Юрия Кочетова.
– А-а, понятно. Я видел вас вчера на кладбище. Печальная история, очень печальная. – Стародубцев закивал головой, изобразив на лице дежурно-сострадательное выражение. – Чем могу быть полезен?
– Как вы думаете, кто мог его убить?
Стародубцев удивленно уставился на Андрея Ильича, подняв брови.
– Да откуда же мне знать? Я конечно знал Юру, мы все тут друг друга знаем. Что и понятно, ведь работаем под одной крышей. Но личной дружбы с ним не водил.
– Ну, а что думают ваши сотрудники? Ведь наверняка сплетни всякие ходят.
– Я сплетнями, знаете ли, не интересуюсь! – Несколько секунд Николай Сергеевич изображал из себя оскорбленную невинность, но под испытующим взглядом следователя отбросил маску. – Ну, поговаривают, что это может быть связано с его амурными похождениями. Вам наверняка уже рассказали, что наш Юрочка был охоч до слабого пола. Он даже умудрился вскружить голову парочке моих лаборанток, стервец… Но, честно говоря, я в это не верю. Шекспировские страсти в двадцать первом веке? Не верю.
– А с работой это могло быть связано?
– С работой? – светлые глаза непонимающе взглянули на Ракитина. – Каким образом убийство может быть связано с работой?
– Ну, то, чем Кочетов занимался в лаборатории?
– Я
