вода в берегах.«Когда исчезли все мечты…»
Когда исчезли все мечты,
Беспрецедентно.
Когда совсем не нужен ты
Эквивалентно.
На редкость грубые мазки
Снуют по небу,
То бело – серые мостки,
И пруд без нерпы.
Болото в жизни – это вот,
Когда все пусто.
Когда пустыня из забот,
Но очень грустно.
Придумать надо что-то мне,
Чтоб кровь струилась,
Чтобы не думали: «А мнит,
Всего добилась».
Совсем не так, иду вперед,
Очки на вынос.
И что-то новое грядет,
В строке – невинность.
«В судьбе вся кончилась недвижимость…»
В судьбе вся кончилась недвижимость,
Остались только лохотроны.
Осталась только чья-то видимость,
Звонки. Звонки. Тишь. Телефоны.
Кому поверить? Вроде некому.
Куда пойти? Увы, не знаю,
И промолчать, как – будто некогда,
И позабыть о чем мечтаю.
Потом все ищут, кто под поездом,
А кто слетел с домов вершины.
Самоубийцы – это пайщики,
Иль те, кого в обман втащили.
Отдали люди свои денежки,
А их смертельно обманули,
И нервы просто разрываются.
И тут звонят. Нет. Потонули.
Внимание, чудо – лохотронщики,
На вас нет судий, нет полиции.
И вы, как ассы велогонщики,
Несетесь перед горем – лицами.
«Эх, какие дороги, развилки…»
Эх, какие дороги, развилки,
переходы внизу и вверху!
Опоздал? Не доехал до вилки?
Так худей в пробках и ни гу-гу.
Город пробок и видеокамер.
Шаг проехал – плати – не хочу.
Город едет. И вдруг, будто замер.
Опоздал? Тесен мир лихачу.
А когда все машины столпились,
рядом пусто, дорога пуста.
Застолбили, заедешь – заплатишь,
кто-то держит себе полосу.
Дом огромный, а рядом дом больше,
дом на дом наезжают порой.
А народ по машинам все тоньше,
им не кажется – мир сей игрой.
Трудно выспаться. Некогда. Позже.
Надо ехать. Дороги пусты.
А вот камера, кто-то стал толще,
у кого-то карманы пусты.
«Я знаю, кто построил пирамиды!..»
Я знаю, кто построил пирамиды!
Их мамонты построили, друзья.
Не надо на меня пустой обиды,
Давно все было, но все помню я.
14 мгновений пролетело,
И каждое мгновенье – ТЫЩА лет.
Семь метров было и людское тело,
И каждый человек наш был – атлет.
Да, мамонты гуляли, носороги,
Деревья ускользали в толщу лет.
Цвели пески, мы
