О, это очень просто, молодой человек, простите, не знаю, как вас называть? – Зови меня, Коля, отец, а сам подумал, ведь, Герхард не сказал мне о Пахоме и радисте, молодец старик, нельзя оставлять их при связи! – Так вот, Коля, сразу за моим домом лес, увидишь большой, засохший дуб, от него вправо уходит маленькая, но хорошо заметная тропинка, она и ведёт, прямо к сторожке! – Коля, только будь, пожалуйста, осторожен, они вооружены. Я, пошёл бы с тобой, Коля, но мои больные ноги, боюсь не дойду, и буду обузой! – Не волнуйся, отец, и жди нас дома! Сказал я, и побежал к той шпионской сторожке, время было дорого. Я бежал по тропе и думал, не угодить бы в засаду, тропа наверняка охраняется, надо постараться, хотя бы бежать, не создавая лишнего шума. С тропы я сойти не мог, не зная местности, мог легко заблудиться.
Сколько я пробежал, километра три или четыре, просто стал уставать, и решил чуть-чуть отдохнуть, присел, привалившись спиной к дереву, успокаивая, запалённое дыхание. И вдруг почуял, как будь-то, напахнуло табачным дымком, я лёг на землю и осторожно отполз от тропы в лес, спрятавшись за дерево, медленно высунул голову, поверх мелкого кустарника и травы, и огляделся. По тропинке никто не шёл, метрах в пятидесяти она круто заворачивала направо, я продолжил взглядом примерный маршрут тропы, и неожиданно, увидел его. Здоровенный мужчина, сельской наружности, сидел у дерева и смотрел через кусты на тропу, в сторону поворота. В зубах его дымилась «самокрутка», левая рука его была забинтована и покоилась на груди, на перевязи через шею, в правой он держал маузер. Вероятно, это был Пахом, его нужно обязательно нейтрализовать, в рукопашную его, даже однорукого, вряд ли одолею, стрелять нельзя, звуки по лесу далеко разносятся, услышат в сторожке. Мне удалось незаметно подкрасться к нему сзади, и я, что есть силы, ударил его рукоятью пистолета по голове, какое-то время, он сидел неподвижно, потом, медленно, завалился набок. Пришлось, прислонить его обратно к дереву, и привязать к нему. Руки также, не жалея раненной, завёл назад и связал позади дерева. Снял с него сапоги и связал портянками ноги, картуз его, применил вместо кляпа, а глаза завязал носовым платком. Вот, и порядок, отдыхай дяденька, говорил я удовлетворённо, поднимая с земли его маузер, а свой пистолет, засовывая в кабуру, теперь надо поскорее к сторожке, и заканчивать с этим делом, умаялся я!
Очень скоро, сквозь деревья, я увидел сторожку, маленькую избушку с одним оконцем, и стал напрямую, без тропы, приближаться к ней. Избушка стояла посреди небольшой полянки, у высокой ели, оставленной, видимо, для создания тени в жаркий день. Избушка, как будь-то, была пуста, а под елью на скамеечке, возле рации, сидел щуплый паренёк, в наушниках, и стучал морзянку. Всё ясно, соколики, у Фридриха- Феди сеанс радиосвязи, а Пахом на стрёме! Но, где же Ада? Надо с этим срочно разбираться! Я мог, конечно, запросто, как Пахома, оглушить и Фридриха, тем более, что он ничего не слышал, будучи в наушниках,
