присяге лейб-гвардии Конным полком.
– Наслышан о вашей находчивости, – махнул рукой император и рассмеялся.
Орлов улыбнулся. Он хотел было сказать что-то про свой полк, но тут распахнулась дверь, и без доклада быстро вошел командующий гвардейскою артиллерией генерал Сухозанет.
– Прошу простить, ваше величество! У нас казус. Артиллеристы требуют немедленно великого князя Михаила Павловича, – взволнованно проговорил он.
Николай Павлович поднялся от стола.
– Успокойтесь, – сказал он твердо, чувствуя, как учащенно забилось сердце и стали мокнуть ресницы. – Успокойтесь, – повторил он, продолжая успокаивать себя. – Говорите неторопливо, подробно.
– Ваше величество! – генерал глубоко вздохнул. – Смею доложить, что утром, когда я начал приводить к присяге 1-ю бригаду конной артиллерии, некоторые офицеры потребовали, прежде чем идти на присягу, личного удостоверения великого князя Михаила Павловича. Они заявляли мне, дескать, великий князь, несогласный на воцарение Николая Павловича, нарочно удален из Петербурга. Порядок восстановлен. Офицеров же, разъехавшихся неизвестно куда, я приказал по мере их возвращения сажать под арест.
Николая Павлович, еще минуту назад внимательно слушавший генерала, вдруг гневно выдавил из себя:
– Возвратить арестованным сабли! Не хочу знать их имен. Не будет присяги – ты сам за все ответишь!
Вошел дежурный офицер.
– Ваше величество! Великий князь Михаил Павлович прибыл! – нарушая правила доклада императору, радостной скороговоркой сказал он.
– Михаил! – теряя выдержку, воскликнул Николай Павлович.
Он бросился к двери. Потянулся к ручке. Тяжелые, дубовые створки дверей неожиданно распахнулись, и в проеме их выросла огромная, чуть сутуловатая фигура рыжеволосого, голубоглазого великого князя.
Генералы Орлов и Сухозанет, учтиво поклонившись Михаилу Павловичу, быстро ретировались из кабинета императора.
– Здравствуй, брат! – протянул Михаилу руки Николай.
– Здравствуй! – радостно сказал Михаил, обнимая за плечи Николая.
Под окнами кабинета раздалась барабанная дробь.
– Это с принятия присяги возвращаются лейб-гвардейцы Семеновского полка, – торжественно сказал Николай Павлович.
– Тогда почему тревога на лице? – оторвав взгляд от окна, спросил Михаил.
– Ты извини, что я вынужден тебя с дороги отправлять в казармы. Несмотря на присягу в большинстве полков, положение остается серьезным, – сказал Николай Павлович, продолжая любовно разглядывать брата.
– Что случилось? – настороженно посмотрел на него Михаил Павлович.
– Ты видел, как сейчас от меня вместе с генерал-адъютантом Орловым вышел генерал Сухозанет. Он сообщил, что в первой бригаде конной артиллерии офицеры требуют великого князя Михаила
