Голенищев-Кутузов и Хвощинский наблюдали марширующих солдат караула, выполняющих команды «в ружье», «шагом марш», «на караул», и рядом с ними императора, похожего, скорее, на молодого офицера, быстрой походкой сновавшего перед строем, отдающего команды. И будто бы не было никаких мятежников, и не надо было спешить на Сенатскую площадь, а наступил обычный день и все проходит по распорядку воинской службы.
Николай Павлович в парадном мундире лейб-гвардии Измайловского полка с голубой Андреевской лентой через плечо идет по фронту, останавливается возле каждого солдата, спрашивая, как тот присягал и кому присягал.
Встав в конце колонны, он говорит:
– Ребята! Московские шалят. Не перенимайте у них пример! Делайте свое дело!
Звучит его команда:
– Вперед, скорым шагом марш!
Караул с идущим рядом Николаем Павловичем направляется из внутреннего двора к главным воротам дворца. За воротами теснится толпа народа. Многие люди, завидев императора, кланяются в ноги, кричат «Ура!». Вверх летят шапки.
Остановившись у главных ворот, император громко и отрывисто читает народу лист манифеста. В морозной тишине торжественно и громко звучит его голос:
– Объявляем всем верным нашим подданным. В сокрушении сердца, смиряясь пред неисповедимыми судьбами Всевышнего, среди всеобщей горести…
Манифест, в 16-й день августа 1823 года собственноручным его императорского величества предписанием утвержденный, в коем государь император, изъявляя свое согласие на отречение цесаревича и великого князя Константина Павловича, признает наследником нас, яко по нем старейшего и по коренному закону к наследию….
Едва император затихает, громовые крики «ура», приветствия, самые сердечные возгласы потрясают воздух.
– Мы призываем всех наших верных подданных соединить с нами теплые мольбы их к Всевышнему….
Толпа, прерывая его, снова взрывалась криками «ура».
– Вы видите теперь, что я не отнимаю престол у брата? – спрашивает он.
«Ура!» – прокатывается по толпе.
Из-под арки Главного штаба с трудом пробирается к императору сквозь массы народа на серой в яблоках лошади начальник штаба гвардейского корпуса Нейдгардт.
– Ваше величество! Мятежный Московский полк остановил движение по Сенатской площади, где построил оборонительное каре, – говорит он по-французски, чтобы не будоражить толпу.
– Слушайте! Сейчас мне сообщили, что мятежники вышли на Сенатскую площадь. Они отказываются от присяги, – оборачиваясь к толпе народа, говорит Николай Павлович.
Нейдгардт в недоумении разводит руками.
Из толпы раздаются крики:
– Батюшка! Государь! Иди к себе!
– Не допустим никого!
– Государь, иди к матушке, к детям, к царице!
– Ступай с Богом, мы
