нами в Вильну. Только сначала надо тебя одеть прилично да лохмы постричь. Чать, самого короля переводить будешь!
Перед уходом посадник снял с указательного пальца серебряный перстень и протянул его Мите со словами:
– Держи, это тебе от меня.
Перстень оказался велик, и, чтобы не потерять, Митя повесил его на кожаный шнурок вместе с наперсным крестом. Шагая по тесаным плахам мостовой и, ощущая на груди приятный холодок серебряного перстня, Митя тихо напевал любимый псалом: «Радостно, радостно шествую в путь…»
2
Дорога от Великого Новгорода до Вильны заняла две седмицы. Сразу по прибытии новгородцы долго и щепетильно обсуждали церемониал предстоящего приема с королевским дворецким. Дворецкого насторожила малая численность посольства. Всем своим видом он выражал сомнение: уж не являются ли эти люди самозванцами, не обладающими необходимыми полномочиями для переговоров с монархом? И только узнав, что среди послов находятся высшие должностные лица республики, дворецкий несколько успокоился.
Языком переговоров определили латынь, договорившись, что у каждой стороны будет свой толмач. Когда новгородцы представили Митю, поляк изумленно вскинул тонкие брови: «Езус Мария! Сей хлопчик будет переводить короля?» На помощь смутившемуся Мите пришел посадник Борецкий, напомнив, что выбор толмача является правом каждой стороны. На этом споры не закончились, поскольку новгородцы отклонили целование руки монарху и коленопреклоненную позу. После долгих препирательств сошлись на глубоком поклоне. Дворецкий еще бы долго закатывал глаза и поминал матку боску, но после того, как ему были вручены дорогие подарки, пан стал сама любезность.
Казимир IV принял новгородских послов в Верхнем замке, в том самом рыцарском зале, где в прошлом году он принимал братьев Олельковичей. Роль толмача с польской стороны выполнял королевский астролог и личный врач Петр Гашовец, одетый в черную мантию и с академической шапочкой на голове. За спиной короля стоял папский нунций, в течение приема не проронивший ни единого слова.
После вручения даров и посольских грамот вперед выступил Дмитрий Борецкий. Молодой посадник заметно волновался, говорил быстро, и Митя едва успевал переводить.
– Господин Великий Новгород – это европейский город с русской душой, – такими словами начал свою речь Дмитрий Борецкий. – Наша земля всегда была мостом между Европой и Русью, и мы хотели бы оставаться таковым и впредь. У Новгорода много общего с Литвой и Польшей, наши законы немногим отличаются от Магдебургского права, а наше вече – от вашего сейма. Мы преданы православной вере, но мы с уважением относимся ко всем религиям. Да, мы привыкли жить по своей воле, – продолжал посадник, – и более всего на свете дорожим ею. Но сейчас над нами нависла смертельная угроза. Великий князь Иван Васильевич хочет силой захватить наши земли и установить у нас московские порядки. Если ему это удастся, он пойдет дальше и захочет завоевать русские земли Литвы. Нужно остановить его сейчас, иначе
