style="font-size:15px;"> Дверь отворилась, с той стороны стояла Сидония. Дождавшись, когда изможденный паук проползет мимо, она снова ее закрыла.
Смертоносец-Повелитель обратился к Найлу:
– Ты решил не лишать его жизни. Это был твой выбор, и мне лишь остается его принять. Но долг теперь снимается со счета.
Намек был очевиден: Найл сам пощадил капитана и теперь не вправе жаловаться, если люди снова начнут пропадать. Найл дал понять о своем согласии низким поклоном. Это как бы означало почтительное извинение, и Смертоносец-Повелитель его принял. Затем Найл направился к двери, ступая осторожно, чтобы не поскользнуться в крови; следом двинулся Дравиг.
Мелькнул почти неуловимый импульс команды, и Сидония, стоящая по ту сторону двери, открыла ее и, выпустив их двоих, закрыла снова. Найл с упоением втянул ноздрями воздух, от едкого запаха крови его бы стошнило прямо в зале.
Сидония стояла навытяжку с лицом неподвижным, как у куклы; светлые волосы, распущенные по плечам, и яркий румянец усиливали сходство. Но за этой неподвижностью разливалось беспокойство, охватившее женщину, когда он остановился напротив и стал бесцеремонно ее разглядывать.
– Сидония, мне надо с тобой поговорить.
Румянец зарделся еще ярче, но в целом она не подала виду, что слышит.
– Я бы хотел, чтобы ты отправилась со мной.
Женщина действительно пошла следом, но чувствовалось, что она растеряна: она не могла представить, что это будет за разговор, разве что этот парень соблазнился ее внешностью и на уме то же, что и у его братца. Озадачен был и Дравиг, но из учтивости не лез Найлу в мысли.
Яркий солнечный свет снаружи буквально ослеплял. На северной стороне площади можно было различить капитана, пробирающегося главным проспектом в сторону моста, ведущего в квартал рабов. Движения по-прежнему выдавали усталость, но было видно, что он явно спешит выбраться из города, прежде чем кто-нибудь воспользуется возможностью законно свести счеты.
Найл сел на согретую солнцем балюстраду, жестом велев Сидонии сесть возле. Та неловко опустилась, словно ей доставляло неудобство перестать стоять навытяжку. Дравиг бесстрастно ждал (все-таки странная у пауков манера – стоять будто окаменев).
– Ты хорошо знаешь этот город? – осведомился Найл.
– Пожалуй, даже очень.
Голос отрывистый, выдающий привычку командовать.
– Тебе известно о сером квадратном здании, чтобы вокруг – кусты с красными и желтыми цветами? – Вопрос он подкрепил телепатическим образом.
Сидония, закусив губу, посмотрела вниз на тротуар, покачала головой.
– Нет, господин.
Было видно, что она говорит правду, тем не менее в голосе чувствовалась неуверенность: может быть, образ показался знакомым.
– Ты уверена, точно?
Сидония покраснела, думая, что он сомневается
