продолжала:
– И каждый раз я получала все большее удовольствие!
– О-о-о, вот… вот как? – беспомощно пробормотал мужчина, а затем, уже решительнее, выпалил: – Так что же, ты думаешь, что я стою здесь только для того, чтобы… чтобы водить тебя туда и обратно?
– Ах, нет, сэр, – заулыбалась Поллианна; на щеках ее появились ямочки. – Конечно же вы стоите здесь не только для меня. Есть и другие люди. Я знаю, кто вы. Вы полицейский. У нас, там, где я живу в доме миссис Кэрью, тоже есть один – только он из тех, что ходят по тротуару, понимаете? Раньше я думала, что вы солдаты – из-за ваших золотых пуговиц и синих фуражек, но теперь я знаю, что вы полицейские. Но я думаю, что все-таки вы тоже вроде солдата, потому что вы такой храбрый – всегда стоите здесь, прямо среди всех этих автомобилей и экипажей и помогаете людям переходить через улицу.
– Хо-хо-хо! – Высокий мужчина покраснел как школьник и, закинув голову назад, разразился сердечным смехом: – Хо-хо-хо! Как будто… – Но он не договорил и быстро поднял руку, а в следующий момент уже переводил через улицу испуганную маленькую старушку. А если шагал он при этом чуть более величественной поступью и выпятил грудь чуть сильнее, чем прежде, то было это совсем неосознанно и лишь потому, что с другой стороны улицы за ним внимательно и восхищенно следили глаза маленькой девочки. Минуту спустя, с важностью сделав знак рукой полным нетерпения шоферам и возницам, что они могут продолжать движение, он возвратился к Поллианне.
– Это было великолепно! – воскликнула она с сияющими глазами. – Было так приятно смотреть, как вы это делали – ну прямо как дети Израиля, пересекающие Чермное море[1]! Вы словно удерживаете морские волны, чтобы люди могли пройти посуху! И как вам, должно быть, все время радостно оттого, что вы можете такое делать! Прежде я думала, что больше всего радости приносит работа доктора, но теперь мне кажется, что быть полицейским еще приятнее: это так замечательно – помогать тем, кто боится, и… – Но еще раз смущенно рассмеявшись, высокий мужчина в синей форме вернулся на своей пост посередине улицы, а Поллианна осталась на тротуаре в одиночестве. Еще минуту она продолжала наблюдать за поражающим воображение «Чермным морем», а затем отвернулась, бросив через плечо последний, полный сожаления взгляд.
«Пожалуй, лучше вернуться домой, – подумала она. – Наверное, уже пора обедать».
Поллианна решительно двинулась в обратный путь и, только постояв в растерянности на нескольких перекрестках и дважды нечаянно повернув не в ту сторону, осознала, что «вернуться домой» не так просто, как ей казалось сначала. А очутившись возле большого здания, которого – она была в этом уверена – никогда не видела прежде, Поллианна поняла, что совсем заблудилась. Она шла теперь по узкой улице, грязной, плохо вымощенной. По обеим сторонам тянулись ряды закопченных серых домов, да кое-где попадались невзрачные магазинчики. Кругом было множество бойко тараторящих мужчин
В Библии рассказано о том, что во время исхода израильтян из Египта, где они были в рабстве, Бог с помощью ветра заставил расступиться перед ними волны Чермного (Красного) моря. Израильтяне перешли на другой берег по сухому дну, но затем вода возвратилась и преследовавшее израильтян войско египетского фараона утонуло (Исход 14: 21–29). –
