дела, как только учить тебя говорить правильно, ты тоже небось сказала бы «кабы» и «с оркестрой», а то и похуже наделала бы ошибок!
– Джимми Бин! – вспыхнула Поллианна. – Мои дамы из комитета вовсе не были «старыми тетками»… то есть лишь некоторые из них были такими уж старыми, – поспешила она поправиться; ее обычное стремление к правдивости и абсолютной точности взяло верх над негодованием, – а к тому же…
– И вовсе я не Джимми Бин, – перебил ее мальчик, гордо вскинув голову.
– Не… Джимми Бин… Что ты хочешь сказать? – растерялась она.
– Я теперь усыновлен, по всем правилам. Он давно уже хотел это сделать, только, говорит, руки все не доходили. А теперь дело сделано. Меня зовут Джимми Пендлетон, а его я зову «дядя Джон»… только я еще не… привык и редко так его называю. – Он говорил по-прежнему сердито и обиженно, но на лице Поллианны уже не было и следа недовольства. Она радостно захлопала в ладоши.
– Ах, замечательно! Теперь у тебя есть настоящая семья – семья, которой не все равно… И теперь тебе не придется объяснять, что мистер Пендлетон и ты – ненастоящие родственники, ведь теперь у вас одинаковая фамилия. Я так рада, рада, РАДА!
Мальчик вдруг вскочил с каменной оградки, на которой они сидели, и зашагал прочь. Щеки его пылали, в глазах стояли слезы. Именно ей, Поллианне, он обязан всем этим огромным счастьем, которое пришло к нему так неожиданно. Он знал это. И именно ей, Поллианне, он только что сказал…
Джимми с неистовой силой пнул маленький камешек, потом другой, третий. Горячие слезы катились по его щекам, как ни пытался он сдержать их. Он пнул еще один камешек, и еще один, затем поднял третий и швырнул его изо всех сил. Минуту спустя он повернул назад и зашагал к Поллианне, все еще сидевшей на каменной оградке.
– Спорим, что я добегу до той сосны быстрее, чем ты? – с наигранной беспечностью бросил он вызов.
– Спорим, что не обгонишь! – крикнула Поллианна, с готовностью соскочив на землю.
Но состязание в скорости не состоялось: Поллианна вовремя вспомнила, что быстрый бег все еще остается для нее одним из запретных наслаждений. Впрочем, для Джимми это было не так уж важно: лицо его больше не пылало, глазам не угрожало переполниться слезами. Джимми снова был таким, как всегда.
Глава 3
«Доза» Поллианны
По мере приближения восьмого сентября, назначенной даты приезда Поллианны, миссис Рут Кэрью все больше волновалась и сердилась на себя. О своем обещании взять к себе девочку она жалела с тех самых пор, как дала его. Не прошло и двадцати четырех часов, как она уже написала сестре, требуя, чтобы та освободила ее от опрометчиво взятых на себя обязательств. Но Делла ответила, что уже слишком поздно, так как и она и доктор Эймс успели написать Чилтонам. А вскоре от Деллы пришло письмо с известием, что миссис Чилтон дала согласие и через несколько дней приедет в Бостон, чтобы устроить девочку в школу и решить остальные вопросы. Так что, естественно, не оставалось
