Куткова был широко распахнут, в углу его прилипла злосчастная сигарета, ствол которой так разворотило, что он напоминал головку диковинного цветка с лепестками вразлёт. Дальнейшее вам известно…
Коржика с тех пор никто не встречал. Поговаривали, что после долгого лечения в больничке для зэков его загнали этапом на далёкую инвалидную командировку. Ходила ещё параша, будто Вове вмандячили ко всем прелестям жизни ещё то ли 205-ю как потомственному террористу, не то 317-ю за покушение на жизнь мента – и отправили в бессрочку на остров Огненный. Но это, по-моему, звиздёж и провокация. Рылом Коржик не вышел для пожизненной зоны. Да и чего тому «куму» сделалось? Харю вымыл – и опять сверкает, как новый гривенник.
После исчезновения Вовы Коржика в отряде перестали исчезать и вещи. Отчего сидельцы сделали вывод, что Коржик эта самая крыса и есть.
– Бог шельму метит, – сурово заметил Егор Андронов, он же Соломон Каторжный. Егор на зоне числился церковным старостой и считался жутко набожным. Что не мешало ему колошматить на катране, приговаривая: «И Христос играл в стос!».
На том вроде как всё закончилось. А меня не покидали смутные подозрения насчёт духов-вонючек, конфет с тараканами и заминированной сигареты. Неспроста это всё, ох неспроста… Тем паче опера через день после покушения на Диму Куткова прибегали в наш отряд и устроили грандиозный шмон. Чего искали, непонятно. Пострадал только Саня Жук: у него мусора замылили пулемётную ленту гондонов в пёстреньких упаковках. А потом долго мурыжили Саню, на какой предмет он эти гондоны приобрёл.
– Да вот на этот предмет! – зло огрызался Саня и тыкал пальцем в мотню. – Хотите, при вас примеряю!
Короче, положенные звиздюлины Жуку отвесили, на этом весь базар и прикрыли.
А я выждал с недельку и заглянул в каптёрку, где расположился Коля Тайга. Коля задумчиво сидел у шахматной доски и решал какую-то мудрёную задачку.
– Ну, чего тебе? – недовольно поморщился он. – Герасим восемь на семь… Мычи уже, раз зашёл.
Я изобразил, будто курю сигарету (сам-то я некурящий), набрал в рот воздуха и пыхнул навроде Вини Пуха. Затем погрозил Коле пальцем.
– Это что за пантомима? – удивился смотрящий.
В ответ я громко втянул носом воздух, поморщился и покачал головой типа «ай-яй-яй».
– Ещё кисляка смандячь и плеваться начни, – ухмыльнулся Тайга. – Догадливый ты… Я удивляюсь, как другие не просекли.
Я развернул невидимую бумажку, пробежался по ней глазами и скорчил недоуменную рожу. Затем перекрестил указательные пальцы и пожал плечами.
– Точно, в рекламке не было про эти штукуёвины указано, – подтвердил мою догадку Тайга. – Это уж мама Ида на свой вкус подобрала – по Аркашиной просьбе. Загнала всё через вольняшку Толика с третьей автобазы – и спрей-вонючку, и конфеты с тараканами, и сигареты-взрывалки. А что, лихо вышло, да?
Я растянул рот в довольной улыбке и закивал.
– Только,
