эпох, заставляли Вяземского задержаться и действительно полюбоваться мастерством живописцев, то произведения художников начала прошлого столетия вводили мужчину в мыслительный ступор. И совсем плохо обстояло дело с современными мастерами.
Наблюдая за тем как разодетая публика, взирая на картину модного общепризнанного гения, восторженно ахает, он начинал ощущать себя недочеловеком, поскольку никак не мог понять, почему обычная отрыжка на холст вызывает у изысканной интеллигенции такой экстаз? И постепенно Вяземский пришёл к выводу, что с чувством прекрасного у него всё в порядке, а вот устроители подобных выставок довольно изобретательные аферисты. Самым великим мошенником всех времён и народов Феликс провозгласил Малевича и искренне восхищался им самим, а особенно теми деятелями от культуры, которые его продвигали. Выдать за великое произведение искусства мазню, которую любой маляр с помощью валика и малярного скотча накатает за пару минут, да ещё умудриться втюхать «ЭТО!» самодовольному лоху за сумасшедшие бабки, конечно, у него, как у бизнесмена вызывало огромное уважение. А уж сколько легенд насочиняли вокруг этого «шедевра»? Надо же было как-то объяснить в чём же неповторимость более чем посредственного полотна.
Но сейчас вальяжно перемещаясь от картины к картине с нагромождением разноцветных фигур и всевозможных клякс, Феликс чувствовал себя не в своей тарелке. Люди вокруг с придыханием перешёптывались и восторженно ахали, и ему приходилось делать вид, что подобное зрелище захватывает и его. Вскоре к ним подлетел служитель Миневры2 и лихорадочно сверкая алчными глазами поволок Леночку по галерее. Увидев «страшно улётную» картину, заинтересовавшую подружку, Вяземский почувствовал, что мозги у него действительно отлетают, а его собираются просто «надуть». Но специалист от искусства начал уверять, что это самый, что ни на есть подлинный и ранний «Хренович».
– Вы посмотрите, какая экспрессия! Какое чувство цвета! Какое глубинное понимание мироздания заложено в полотне! Вот как вы думаете, что этим хотел сказать художник?
Неожиданный вопрос, застал Леночку врасплох и девушка, в слабой надежде проникнуть в подсознание великого мастера, многозначительно хмурила бровки, старательно пытаясь изобразить мыслительный процесс.
Взглянув на «винегрет», изображённый на холсте Вяземский предположил, что художник, перепив, пролил тарелку борща на скатерть, а потом, уткнувшись мордой во всё это, уснул. Но Феликс тут же сообразил, что поскольку на полотне отпечаталась щека с прилипшей к ней капустой самого раннего (!) «Хреновича», цена подобного шедевра возрастает троекратно и несколько приуныл. А специалист между тем, не заставляя клиентку напрягаться, сам изложил возвышенные идеи упившегося гения. Леночка, соглашаясь, качала головой, словно пациент на приёме у гипнотизёра, а Феликс, слушая всё это неожиданно понял, кого напоминает ему этот галерист –
Минерва – (Minerva). Римская богиня, соответствовавшая греческой Афине Палладе. Римляне, считали ее покровительницей ремесленников и художников.
