ею из турне по Южной Америке, купленный за копейки у туземного мастера. И Феликс, пытаясь успокоить себя, подумал: – ну покупал же он ей машину, под цвет её любимых туфель, почему бы не купить картину под коврик? Хотя подобное утешение, честно говоря, было крайне слабоватеньким…
Расставшись с Леночкой и приличной суммой с банковской карты, Вяземский вернулся в офис, а вечером подобрав у салона красоты Верочку, отправился к бывшему дому культуры, а ныне популярному клубу. Перестроенное старое здание, теперь роскошное и снаружи, и изнутри, как магнит притягивало состоятельных людей и различных звезд, зачастую сомнительного качества и величины. Устроившись за столиками, зрители в непринуждённой обстановке слушали шутки ведущих порой острые, порой не очень, а чаще примитивно пошлые, а то и с применением мата. Но зрители охотного окликались дружным ржанием на всё подряд, а приколы «ниже пояса» и вовсе приводили собравшуюся публику в щенячий восторг. Вероятно, новые господа полагали, что таким образом они приобщаются к чему-то «запретному», а возможно интеллект состоятельных граждан, претендующих на роль современной элиты просто оставался на уровне сливного бачка унитаза, не поспевая за стремительным ростом социального статуса своих хозяев. Хотя любой работяга на московской стройке мог бы сложить композицию из матерных слов ничуть не хуже некоторых выступающих, и при этом совершенно бесплатно, но услышать подобные выражения из уст очередного телевизионного «мессии» считалось особым шиком, а потому предприятие, слизанное с западного шоу, процветало и на рейтинги никогда не жаловалось.
Наблюдая за участниками сомнительной «веселухи», Феликс смеялся вместе со всеми. В этот момент двое парней на сцене уже по традиции начали задирать ведущую другого известного проекта. Сам Вяземский это бредовое «реалити» не смотрел и не понимал: – чего там находит Верочка и Леночка, а главное миллионы россиян, которые уже не один год, прильнув к экранам телевизоров, словно в замочную скважину увлечённо подсматривают за непристойно склочным сборищем лоботрясов и тунеядцев. При всей своей легкомысленности в отношениях с женщинами, Феликс поражался оголтелому цинизму вульгарных персонажей популярного шоу. Его буквально коробило, когда, открыто меняясь партнерами, эти водевильные «герои» бесстыдно заявляли, что оказывается, таким образом, они строят «любовь». Правда предпринимательское нутро Вяземского отдавало должное и ведущей и участникам этого бедлама, сумевшим, так хорошо устроится и ещё более хорошо заработать на поистине патологической тяге недалёких людей смаковать чужие скандалы и ковыряться в грязном белье.
Как раз в этот момент мужики с подмостков потешались над Лёлечкой, а смазливая девица с наивно хлопающими глазами, словно, не замечая откровенного хамства по отношении к себе, глупо хихикала. Подружка Вяземского, Верочка, раскраснелась и хохотала до слёз. Девушка,
