слушать, как вы отказываетесь отведать, все мы сейчас, вероятно, пребывали бы в раю.
– Вы заблуждаетесь, сударь. Я не так уж мало в этом смыслю, как вам могло показаться оттого, что я не пожелала сейчас притронуться к этому зелью. Бостонский порт уже давно похож на «большой, чайник», как выражается Джэб Прей.
– Так вы знаете Джэба Прея, мисс Денфорт? – спросил Лайонел, которого немало позабавила ее запальчивость.
– Разумеется. Бостон не так велик, а Джэб так полезен, что каждый житель в городе знает беднягу.
– В таком случае, это семейство действительно весьма широко известно в городе, ибо он сам заверил меня, что все и каждый знают его грозную матушку.
– Заверил вас? Но откуда можете вы знать несчастного Джэба и его почти столь же несчастную мать? – с той милой непосредственностью и простотой, которая еще раньше так восхитила молодого человека, воскликнула Сесилия.
– Ну вот, дорогие кузины, вы и попались в мои силки! – воскликнул Лайонел. – Если вы и можете устоять против ароматного запаха чая, то уж против соблазна удовлетворить свое любопытство не устоит ни одна женщина. Однако, чтобы не показаться слишком жестоким в глазах моих прелестных родственниц в первые же минуты нашего знакомства, я готов открыть вам, что мне уже довелось побеседовать с миссис Прей.
Агнеса хотела было что-то сказать, но в это мгновение раздался легкий звон, и, обернувшись, все увидели осколки великолепной дрезденской чашки, рассыпавшиеся возле кресла миссис Лечмир.
– Бабушка, дорогая, вам нездоровится? – вскричала Сесилия, бросаясь к почтенной даме. – Катон, скорее стакан воды… майор Линкольн, бога ради… вы попроворнее… Агнеса, где твоя нюхательная соль?
Однако, когда первая суматоха улеглась, очаровательный испуг внучки оказался несколько чрезмерным: миссис Лечмир мягко отстранила поданную ей нюхательную соль, не отклонив, впрочем, стакана воды, уже вторично за краткий срок их знакомства поднесенного ей Лайонелом.
– Боюсь, что вы будете считать меня совсем больной женщиной, дорогой Лайонел, – оправившись, сказала старая дама, – но думается мне, что чай, о котором мы сегодня столько толкуем и которым я из верноподданнических чувств очень злоупотребляю, совсем расстроил мои нервы. Придется и мне, подобно этим девицам, воздерживаться от него, хотя и вследствие совсем иных причин. Мы привыкли ложиться рано, майор Линкольн, но я прошу вас чувствовать себя как дома и ничем себя не стеснять. Я же воспользуюсь привилегией своего преклонного возраста и попрошу у вас разрешения пожелать вам крепкого сна после вашего утомительного путешествия. Я уже распорядилась, чтобы Катон устроил вас как можно удобнее.
Опираясь на руки двух своих юных родственниц, старая дама покинула комнату, оставив Лайонела одного. Час был поздний, и, так как девушки, уходя, тоже попрощались с ним, Лайонел позвал слугу, попросил принести свечу и был проведен в приготовленную для него комнату. Как
