когда офицер ничем не выразил своего удовлетворения и ни словом не обмолвился о том, что узнает знакомые места, дурачок нетерпеливо воскликнул:
– Ну, уж если вы не признали Фанел-Холла[4], значит, никакой вы не бостонец!
– Нет, я, разумеется, узнал Фанел-Холл, и я истинный бостонец, – с улыбкой возразил офицер. – Эта площадь оживает в моей памяти и возрождает воспоминания детства.
– Так вот оно, это здание, где свобода обрела так много отважных защитников! – воскликнул старик незнакомец.
– Вот бы король обрадовался, послушав, что говорят в старом Фанел-Холле! – сказал Джэб. – В прошлый раз, когда там шло собрание, я забрался на карниз и заглянул в окно. И хотя в бостонских казармах много солдат, но в зале было много и таких, которые ничуть их не боятся.
– Все это, несомненно, не лишено интереса, – сказал офицер сердито, – однако ни на шаг не приближает меня к дому миссис Лечмир.
– Это ведь и поучительно! – воскликнул старик незнакомец. – Продолжай, друг мой. Мне нравятся его простодушные излияния. В них отражаются чувства народа.
– Что ж, – сказал Джэб, – я говорю, что думаю, вот и все. А королю не повредило бы прийти и послушать, что здесь говорят, – это немножко сбило бы с него спесь, и, быть может, ему бы стало жаль народа и он не закрыл бы бостонский порт. Ну, перекрой он Узкий пролив, вода пойдет через Широкий! А то так у Нантаскета! Зря он думает, что бостонцы дураки и позволят каким-то парламентским указам лишить их божьей воды. Не бывать этому, пока на Портовой площади стоит Фанел-Холл!
– Мошенник! – воскликнул офицер, начиная терять терпение. – Мы слишком медлим, уже пробило восемь.
Дурачок сразу притих и ответил, глядя в землю:
– Ну вот, я ведь говорил соседу Хопперу, что к дому госпожи Лечмир ведет много дорог! Так поди ж ты – каждый знает, что нужно делать Джэбу, лучше, чем сам Джэб. Вот теперь вы меня напугали, и я забыл дорогу. Придется пойти спросить старую Нэб. Уж кто-кто, а она-то ее знает!
– Старую Нэб? Ах ты, упрямый осел! Кто такая эта Нэб и при чем она тут? Мало мне тебя!
– Каждый человек в Бостоне знает Эбигейл Прей.
– Почему ты вспомнил Эбигейл Прей, приятель? – раздался внушительный голос незнакомца. – Разве она не честная женщина?
– Честная, да только бедная, – угрюмо возразил дурачок. – С тех пор как король сказал, что к нам в Бостон не будут посылать никаких товаров, кроме одного лишь чая, а народ отказался его покупать, теперь ничего не стоит найти пустой сарай, где можно жить до самых холодов. Нэб прячет свои товары на старом складе, и это очень прекрасное помещение, и у Джэба там своя комната, где он спит, и у его матушки тоже. А говорят, у короля с королевой их тоже две.
Глаза слушателей невольно обратились к довольно своеобразной постройке,
